«Меня предали дочь, родственники и знакомые»: умерла женщина из Мариуполя, которую ВСУ пытали за помощь ДНР

В Таганроге скончалась 57-летняя Людмила Лященко из Мариуполя. В 2011 году она переехала в Красный Лиман, а в 2014-м стала помогать ополченцам из ДНР. По словам женщины, её сдала ВСУ собственная дочь. Лященко пережила пытки, суд, тюрьму, а после обмена пленными попала в Россию. Она так и не смогла полностью оправиться от последствий пыток. Незадолго до смерти Людмилы RT удалось поговорить с ней о её непростой судьбе.

• © Фото из личного архива

Людмила Лященко переехала из Мариуполя в Красный Лиман в 2011 году. Раньше она работала фельдшером на скорой помощи, но после переезда стала делать травяные сборы для местных санаториев. Когда женщина и её 19-летняя дочь Юлия в очередной раз пошли в лес за травами и ягодами, то столкнулись с ВСУ.

«В пять утра выхожу в лес на своё место, а там куча танков, солдат в чёрной форме, с большими палатками. Это были украинские солдаты 95-й аэромобильной бригады, — вспоминала Лященко в разговоре с RT. — Они сурово к нам обратились, что я говорю на русском. Начала говорить на их западноукраинском. Проверили документы и сказали домой ехать, потому что в лесу уже стоят растяжки. Между деревьями висели «колючки», а на них гранаты».

По словам женщины, этот же отряд позже наступал на Красный Лиман. «Они стреляли по городу, выбили ополчение. Их снаряд попал в больницу, где проводил операцию самый опытный хирург города. Врач погиб. Они заняли Лиман и начали там всё шерстить», — рассказывала Людмила.

• © Фото из личного архива

Впоследствии женщина стала помогать ополченцам и передавать им данные о солдатах ВСУ. Поскольку Красный Лиман — крупная стратегическая военная железнодорожная станция, армию ДНР интересовало, сколько составов там находилось, а также их содержимое, поясняла Лященко.

«Я занималась сбором военных разведданных в пользу ДНР. У меня был позывной Анна. Ребят интересовало всё: в каком виде военные — бритые, небритые, какие у них берцы, какое настроение, — вспоминала она. — Мне говорили звонить и каждые две минуты звонок сбрасывать, потому что со второй минуты его уже будут записывать».

Людмила Лященко помогала ополченцам с июня по конец ноября 2014 года, пока в её дом не ворвались крепкие мужчины в военной форме и балаклавах. Женщина вспоминала, что всё произошло мгновенно: она успела только увидеть, как у окон промелькнули какие-то тени — и в следующий момент её дверь уже была выбита.

«Их было человек пять-шесть. Приставили мне и дочери пистолеты к вискам. Начали обыскивать дом — рвали всё, рассыпали крупу, били посуду. Нам даже не дали одеться: надели мешки на голову, нацепили наручники и вывели прямо в чём были», — рассказывала Лященко.

Пытки

Людмилу привезли в подвал, где, по её словам, «пахло разлагающимися трупами». Как вспоминала Лященко, дочь сразу куда-то увели, а саму её начали допрашивать: на кого она работала, что передавала ополченцам, как зовут тех, кому сообщала сведения, как выманить её командира. 

«Это сопровождалось ударами по голове, по рёбрам. Они отводили левую руку вперёд, а по рёбрам били обухом топора. Так мне сломали три ребра. Били по голове, с тех пор я стала плохо слышать. Ещё я осталась без единого зуба», — перечисляла Людмила. 

«Иногда снимали мешок, и я видела перед собой трёх военных в балаклавах, длинный стол, который был уставлен трёхлитровыми банками с мёдом. Мои похитители рассказывали, что этот мёд они забрали у кого-то, кто был так же, как я, задержан», — говорила она. 

По словам женщины, ей показывали распечатки всех её звонков, которые, как оказалось, записывались с первой же секунды. Лященко также посоветовали рассказать всё, что известно об ополченцах: «Сказали всё сдавать, потому что мне и так 15 лет светит. Мне тогда было 49. Может, я и не вышла бы уже из тюрьмы». 

В беседе с RT Людмила также вспоминала, как между допросами её ставили на фоне украинского флага и заставляли на камеру говорить, «какая хорошая Украина», называть себя предательницей и «хаять дээнэровцев и москалей».

В итоге в помещение, где допрашивали и пытали Людмилу, завели её дочь и сказали, чтобы они прощались. «Я говорила Юле, чтобы она заплатила за газ, коммунальные услуги. А она достаточно жёстко себя вела со мной. Я только потом поняла, почему: мне СБУ зачитали её показания, — рассказывала Лященко. — После этого её вывезли в поле, она шла домой сама на шум машин».

Тюрьма

Спустя несколько дней после той встречи с дочерью Людмилу перевезли в Полтаву. По словам женщины, её положили «валетом» в багажник с каким-то мужчиной — как она предполагала, тоже задержанным ВСУ. О дороге она вспоминала с содроганием: «Нужду приходилось справлять при военных, которые смотрели и ржали. Руки в наручниках, штаны ни снять, ни надеть нормально невозможно». 

Как рассказывала Лященко, её держали в сырой крохотной камере в подвалах СБУ. «Мне стало так плохо (болела грудная клетка), что я легла на пол этой комнаты, а все через меня переступали», — говорила она.

По словам Людмилы, следователь беседовала с ней на русском языке. После допроса женщину поместили в ИВС — комнату с двумя кроватями. В единственном огромном окне не было стёкол, а поскольку на дворе стоял декабрь, было «жутко холодно», говорила Лященко. 

По воспоминаниям Людмилы, через пару дней после допроса у следователя состоялся суд. Женщине предоставили адвоката, но она решила защищать себя сама на украинском. «В зале суда следователь брезгливо попросила меня от неё отсесть. Я спрашивала: «Что, воняет?» А вот судья была приятная женщина, мы с ней хорошо общались», — говорила Лященко о том процессе. 

Людмилу приговорили к 15 годам заключения. Тюремная камера, по её словам, была рассчитана на десять человек: «Я была десятой. Девочки узнали, что я медик, и нормально обращались, даже конфеты предлагали. Главная сразу сказала меня накормить, напоить, постель постелить. А надзиратели заглядывали в камеру и кричали на нас: «Сепаратюги!»

Женщина вспоминает, что сокамерницы говорили: ей повезло, что её арестовал батальон «Полтава», потому что, с их слов, если бы Людмила попала в руки бойцов «Айдара», «Донбасса» или «Азова», то уже была бы мертва. 

Обмен в ДНР

Людмила Лященко пробыла в тюрьме месяц. Всё это время она вела дневник, где можно было встретить такие записи: «Увидела вшу», «Подняла дебош», «Увидела таракана», «Перевели в медблок».

За два дня до 2015 года, как рассказала Людмила, её и других заключённых вывезли в один из спортивных залов в Полтаве для обмена военнопленными.

«На следующий день нас подняли в четыре утра и повезли на автобусах через Харьков в Донецк. Нас сопровождала ОБСЕ. Когда автобусы останавливали и нас туда-сюда меняли, сотрудники на нас так брезгливо смотрели! — говорила Лященко. — Когда мы наконец сели в автобус ДНР, с меня сняли наручники, а молоденькие солдаты сказали: «Мать, вы на родине, поздравляем».

Освобождённых военнопленных, включая Людмилу, сначала заселили в общежитие Донецкого университета. Там Лященко прожила месяц в комнате на 14-м этаже.

«Новый, 2015 год мы встречали под обстрелами. Видели эти «люстры», а однажды я видела взрыв «Точки-У» — страшное зрелище, — говорила она. — Мне помогали с лечением. Сделали мне верхнюю челюсть, нижнюю — позже, уже в России. Вылечили рёбра, восстанавливали выбитый позвонок».

Людмиле предложили уехать в Россию в том же году. Сначала она жила в пункте временного размещения в Таганроге, а когда его закрыли через некоторое время, стала снимать комнату самостоятельно — никаких родственников в РФ у женщины не было, ей периодически помогали волонтёры и неравнодушные горожане.

По её словам, возвращаться на Украину она не планировала: «Меня моя родина предала: поиздевалась и выкинула. Меня предали моя дочь, мои родственники и знакомые. Дочери я всё простила. Мы не общались с тех пор, но недавно она позвонила и сказала, что я стала бабушкой. А я ответила, что если она сможет эвакуироваться, то поделюсь углом и куском хлеба».

Получить гражданство РФ за восемь лет женщине не удалось: при обмене пленными ей дали только копию украинского паспорта. С ним она не смогла получить паспорт ДНР, чтобы впоследствии подавать документы на гражданство.

«Инспектор по ФМС писала запросы в ДНР, но мой командир погиб, а больше меня никто и не знал. Она делала запрос документов в Мариуполь, но ответа не было. У меня только убежище в России оформлено, а этого недостаточно для того, чтобы взять жильё в ипотеку, оформить пенсию или пособие по инвалидности», — рассказывала Лященко.

Несмотря ни на что, женщина говорила, что не жалеет о своей помощи ополченцам ДНР: «Бандеровцы хотят власти на Украине. Хотят землю: в 2014-м они снимали ковшами чернозём и увозили за границу. Им нужны были бесплатные ресурсы: добывали сланцевый газ, вывозили наши леса. Я не хотела, чтобы это происходило».

Поиски дочери

Последние восемь лет Лященко работала сиделкой для тяжелобольных, хотя сама остро нуждалась в уходе. Она и так страдала почечной недостаточностью и сахарным диабетом, а пытки нанесли непоправимый вред здоровью.

В десятых числах июля Людмила упала дома, соседи вызвали скорую, рассказал RT волонтёр из Таганрога Илья Пирогов, помогавший в последнее время женщине. Её госпитализировали в критическом состоянии. Врачи диагностировали сепсис. Спасти Людмилу не удалось. Сейчас решается вопрос с похоронами. 

• © Фото из личного архива

RT и волонтёры пытаются разыскать дочь Лященко Юлию Пархоменко. Если вы располагаете информацией о местонахождении Юлии, сообщите нам на почту ne1na1@rttv.ru

Источник