«Это была настоящая пыточная камера»: арестованный в Колумбии россиянин уже год добивается снятия обвинений

Россиянин Сергей Вагин больше года находится в колумбийской тюрьме. Изначально его обвиняли в финансировании беспорядков в стране в 2019 году. Сейчас ему вменяют три статьи: действия в составе преступной группы, неправомерный доступ к компьютерным системам и незаконные переводы средств. Сергей рассказал RT, что сейчас происходит с его делом.

• © Фото из личного архива

27 марта 2022-го по федеральному колумбийскому ТВ вышли новости об «агенте Кремля по прозвищу Шурик», который якобы занимался отмыванием денег и финансировал протесты в стране против действовавшей власти в 2019 году. Как утверждали СМИ, Шурик — это россиянин Сергей Вагин, аналитик ставок на спорт, который переехал в Колумбию несколько лет назад.

30 марта в посольстве РФ в Боготе была организована пресс-конференция, на которой Вагин отверг все обвинения в свой адрес. Утром 31 марта россиянин был арестован в собственных апартаментах и доставлен в СИЗО под вой сирен в сопровождении четырёх мотоциклов с военными. 26 января 2023 года Сергею вменили три статьи: действия в составе преступной группы, неправомерный доступ к компьютерным системам и незаконные переводы средств. RT поговорил с задержанным россиянином.

— Как идёт судебный процесс?

— Можно ответить одним словом — анархия. Мне предъявили обвинения в возможном мошенничестве со ставками на спорт в составе организованной преступной группы по предварительному сговору. По законам Колумбии за это может грозить длительный тюремный срок. При этом мне пытаются вменить «хакерские» статьи за использование легальных программ — VPN и браузера Multilogin. Более того, местные телеканалы вырвали из контекста фразу судьи о моей якобы связи с повстанческой группировкой ELN, предъявив её как официальное обвинение.

Также СМИ представили телефонный звонок на испанском языке как звонок моему русскому партнёру, смонтировав из нескольких моих фраз угрозу якобы выбить ему зубы. Полные дилетанты, даже подделать речь нормально не могут! Сведение отвратительное — это я вам как диджей заявляю.

Всё это время с самого начала судебного процесса я рьяно боролся за своё право понимать, в чём именно меня обвиняют, на родном, русском языке. В этих боях я потерял около 25 кг веса, периодически объявляя голодовки. Однако на всех слушаниях за год я был без переводчика. Более того, на последнем заседании в конце января назначенный государственный адвокат не имел даже материалов дела на руках. Каким образом он при этом намеревался представлять мои интересы — неизвестно.

• © Фото из личного архива

После этого был назначен другой государственный адвокат, который занимается делами национального значения. По его словам, доказательства стороны обвинения очень слабые. Поскольку спустя год вердикта суда так и нет, адвокат ходатайствует о моём выходе на свободу. Как только это произойдёт, я получу доступ к интернету, материалам дела, переводчику и смогу наконец защищаться.

— Вы держите связь с российскими дипломатами?

— На данный момент новый консул Ольга Гаврилова ждёт от колумбийских властей разрешения на визит, но, с её слов, оно до сих пор не получено. Меня держат в заложниках и стараются максимально ограничить в коммуникации и юридической поддержке. На адвоката, по моему мнению, оказывается давление со стороны следствия, так как ничего чёткого с его стороны я не слышу. Только то, что он занят.

— Общаетесь ли вы с правозащитниками?

— Правозащитники — моё всё! Основной вклад в мою защиту вносят Иван Мельников и Артемий Семёновский. Иван Владимирович писал президенту Густаво Петро о политическом мотиве моего преследования и о грубейших нарушениях фундаментальных прав российского гражданина, о затягивании процесса. Также хочу отметить вклад уполномоченного по правам человека в РФ Татьяны Москальковой. После её письма мне как раз назначили специализированного адвоката.

• © Фото из личного архива

В целом моё обвинение базируется на двух докладах контрразведки, информация в которых не подтвердилась, и результатах 14-месячной незаконной слежки, которая также не дала никакого результата. Я в этой ситуации жертва политических репрессий и фальсификации уголовного дела. Я никогда никого не обманывал и предпочёл бы в экстремальной ситуации просить, сидя на ступенях метро, чем воровать. Я порядочный человек, и меня невозможно запугать.

— Какие условия в тюрьме?

— Ужасные. Мне устраивали постоянные досмотры, пытались подкинуть какие-то телефоны — и это при том, что в камере четыре человека, а не я один. Без переводчика заставляли подписывать какие-то документы на испанском.

Но это ещё мелочи по сравнению с тем, что началось после 19 февраля. Местный активист, защитник прав заключённых сеньор Эспехо вступил в конфликт с двумя надзирателями. Говоря по-русски, начался беспредел, и я вступился за Эспехо — исключительно на словах — и вёл себя крайне корректно. Несмотря на это, один из сотрудников позже в рапорте написал, что я был груб.

После этого меня обманом перевели в одиночную камеру, заявив, что это всего на один день. Я понял, что попал в ловушку. Меня содержали в нечеловеческих условиях. 23 часа 30 минут ты закрыт в камере 6 кв. м. Унитаз забит фекалиями, воды нет вообще. На полчаса тебя выводят на прогулку в кандалах на руках и ногах. В этот момент, если охрана в настроении, тебе могут дать сигарету. 

Это была настоящая пыточная камера. Туда отправляют только агрессивных или сумасшедших. А меня поместили туда только потому, что я русский и попытался защищаться. Трое суток я ничего не ел. Когда меня привезли на очередное слушание, я пожаловался знакомому сотруднику спецназа местной ФСИН на условия. Тот, в свою очередь, помог связаться с руководством, и меня перевели в отделение к заключённым, ждущим экстрадиции. Я благодарен директору за то, что он остановил эту пытку.

В одиночной камере я оставил небольшое послание: с помощью синей ручки и пакетика кетчупа нарисовал российский флаг, оставил надпись «Славься, мать Россия» по-испански.

— Общаетесь ли вы с родными? Как часто?

— Как и в любой тюрьме, здесь есть стационарный телефон, с которого я могу позвонить невесте, а она — перевести звонок на маму. Насколько я знаю, сейчас сотрудники тюрьмы согласовывают видеозвонок моей матери, которая недавно перенесла операцию и находится на больничном.

• © Фото из личного архива

За это время я заплакал лишь дважды: когда родственники моей колумбийской невесты на мой день рождения спели «Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам» и на Новый год, когда малышки-племянницы, поздравляя, сказали, что любят меня и ждут.

Тогда я понял, что посвящу себя тому, чтобы такая ситуация, как со мной, больше ни с кем не произошла. Я до сих пор учусь заочно в университете на факультетах юриспруденции и лингвистики и, учитывая мой характер, только на получении дипломов не остановлюсь. Колумбийские власти открыли ящик Пандоры. Моё имя будет вызывать трепет у всех, кто посмеет покуситься на фундаментальные права русскоговорящего человека за границей вне зависимости от его паспорта. Возможно, я здесь, чтобы найти именно этот смысл в жизни.

— Ранее вы говорили, что ваше заключение — это происки предыдущих властей, чтобы выиграть выборы. Но власть поменялась, а ваша ситуация — нет. Как вы это прокомментируете?

— Действительно, президент новый — Густаво Петро. Как раз против него была устроена эта кампания, из-за которой я оказался в заключении. К сожалению, президент не отвечает ни на мои письма, ни на голодовки. Возможно, Густаво Петро услышит меня с экрана телевизора или из соцсетей RT en Español, на которые он подписан.

Источник