«Европейцы устроили себе проблемы»: замглавы Минэнерго — об отказе ЕС от российского угля и адаптации РФ к вызовам

В условиях беспрецедентного внешнего давления российская угольная промышленность смогла достойно справиться с вызовами и адаптироваться к новым условиям работы. Об этом в эксклюзивном интервью RT на полях Восточного экономического форума рассказал заместитель министра энергетики Сергей Мочальников. По его словам, Европа своими санкциями против России спровоцировала у себя рост цен на углеводороды, тогда как Москва сумела перенаправить поставки сырья в Азию, в первую очередь в Индию и Китай. Параллельно компании стали активно увеличивать присутствие на энергорынке Африки.

• Gettyimages.ru

— Сергей Викторович, в 2022 году на фоне введения беспрецедентного числа санкций многие эксперты пророчили серьёзный коллапс для российской энергетики, в том числе для угольной промышленности. Сегодня уже понятно, что эти прогнозы не сбылись. За счёт чего это стало возможно?

— Мы считаем, что угольная отрасль достойно преодолела данные вызовы. Основные объёмы были перенаправлены с рынка Европейского союза на рынок Азиатско-Тихоокеанского региона и в страны Глобального Юга. Главными покупателями выступили наши давние партнёры в лице Китайской Народной Республики и Индии.

По итогам 2022 года в Китай было поставлено больше 67 млн т. Это существенный рост, потому что в 2021-м было только 54 млн т. В свою очередь, Индия взяла свыше 20 млн т, хотя в 2021-м было чуть больше 7 млн т. То есть партнёры купили много качественного российского угля. Также мы наращиваем поставки и в другие страны АТР, но это два наших лидера.

• Сергей Мочальников — о переориентации угольных поставок с Запада на Восток

— То есть угольной промышленности удалось полностью преодолеть негативные последствия санкционного давления?

— Любые резкие изменения всегда негативно сказываются на финансовой составляющей для бизнеса. Компаниям пришлось искать новых партнёров, иные логистические пути, что в моменте привело к удлинению сроков доставки. Изменился подход к страхованию, потому что санкции затронули не только доставку угля, но и другие сопутствующие услуги.

Впрочем, на состоянии отрасли позитивно отразился рост мировых цен. Отказавшись от российского угля, европейцы устроили себе проблемы. Их политика вызывала дефицит сырья, что привело к удорожанию энергоресурса на глобальном рынке.

В целом наши компании смогли адаптироваться к новым условиям, они молодцы. Финансовые результаты пока отстают от прошлогодних, но мы уверены в жизнеспособности предприятий и в том, что 2023 год они пройдут уверенно.

— Вы упомянули, что Москва стала ещё активнее развивать энергетическое сотрудничество с Азией. Какие проекты являются ключевыми на данном направлении?

— В структуре сотрудничества с КНР продолжается развитие нефтяных коридоров, в том числе увеличение пропускной способности порта Козьмино. Идёт развитие газопровода «Сила Сибири», завершается формирование маршрута экспортного газопровода «Сила Сибири — 2». Также прорабатываются совместные СПГ-проекты. Суммарно по объёму поставляемого газа в ближайшее время мы планируем выйти на цифру 100 млрд куб. м в год.

Коллеги из Индии тоже хотят получать наш газ. Более того, в страну идут крупные поставки нефти, а по углю мощности существенно опережают темпы 2022 года. Поэтому мы надеемся, что заключённый между Москвой и Нью-Дели меморандум об экспорте 40 млн т угля будет полностью выполнен уже в следующем году. С КНР у нас в процессе проработки соглашение о поставке 10 млн т угля.

— Если более детально говорить о сотрудничестве с КНР, то каковы перспективы у российско-китайского партнёрства в энергетике в ближайшие годы?

— У Китая свой подход, они смотрят далеко на десятилетия вперёд, поэтому мы уверены в их настрое на долгосрочное партнёрство с нами. Основные аспекты взаимодействия — это газовые проекты, включая СПГ, продолжение поставок нефти, нефтепродуктов и угля. Также не нужно забывать, что ещё есть поставки электроэнергии напрямую в Китай. Поэтому в арсенале наших отношений охвачены все спектры энергетики.

— Недавно состоялась встреча министров энергетики Восточноазиатского саммита, в которой вы принимали участие. Каких договорённостей удалось достичь?

— На площадке мы обсудили ключевые аспекты энергетического сотрудничества: поставки всех видов энергоносителей, газа, нефти, нефтепродуктов, угля. Обсуждали развитие энергетического сектора. Более того, мы с коллегами обговорили расширение энергетического сотрудничества со странами ЭСКАТО, куда входит большинство государств Юго-Восточной Азии. Продолжить предметное обсуждение мы планируем на предстоящем энергетическом форуме в Бангкоке.

— Как в целом протекает взаимодействие России со странами АСЕАН в сфере энергетики?

— У нас есть план совместных действий. В нём несколько аспектов, которые мы должны проработать. Это проекты нефтегазового и угольного блоков, а также сферы атомной энергетики.

— Ранее Минэнерго России заявляло о готовности развивать энергетическое сотрудничество с Африкой. Какие конкретные шаги уже делаются в данном направлении?

— На прошедших недавно саммите «Россия — Африка» и встрече министров энергетики БРИКС был диалог по всему спектру энергетического взаимодействия. Например, коллеги из «Росатома» развивают атомные технологии с ЮАР.

• Сергей Мочальников — о развитии партнёрства с Африкой в области энергетики

Также был подписан ряд документов по поставкам энергоносителей на Африканский континент. Наши компании совместно с ЮАР занимаются модернизацией угольной генерации страны. Российские предприятия, которые работают в секторе возобновляемой энергетики, должны будут до конца следующего года запустить первую солнечную электростанцию мощностью 115 МВт.

— Кто входит в число наших приоритетных партнёров на континенте?

— В Египте строится атомная электростанция, а в Эфиопии мы модернизируем гидроэлектростанции и занимаемся их сетевым комплексом. В ЮАР наш бизнес отвечает за солнечные электростанции. Поэтому как такового лидирующего партнёра на континенте пока нет.

— Поскольку мы разговариваем на площадке ВЭФ, хотелось бы спросить и о том, как сегодня развивается угольная промышленность в Дальневосточном федеральном округе. 

— В будущем Дальневосточный федеральный округ должен стать основным центром угледобычи. Сегодня почти 73% добычи находится в Сибирском федеральном округе, но отмечу, что с 2000 по 2023 год добыча в ДФО выросла с менее 20% (если не учитывать Забайкальский край и Республику Бурятия, которые в 2010 году не входили в ДФО, то с 10%) до 23%.

Таким образом, уже почти четверть всей добычи страны находится в Дальневосточном федеральном округе. Постепенно развиваются такие проекты, как Эльгинское месторождение, Нерюнгринская группа, разрабатываются месторождения на Чукотке. То есть идёт очень активная фаза развития угольной промышленности.

Источник