«Живой аналог фильма «Кровавый спорт»: Олейник — о первых турнирах UFC, поиске мотивации в 46 лет и лучших грепплерах

Первые в истории турниры UFC выглядели невероятно самобытно и напоминали художественный фильм «Кровавый спорт». Об этом в интервью RT заявил прославленный боец MMA Алексей Олейник. По словам спортсмена, его знакомство со смешанными единоборствами началось с просмотра первого шоу чемпионата, где его особенно впечатлил Ройс Грейси. Также легендарный спортсмен рассказал, как долго не заходил в зал после ухода из UFC, почему продолжает выступать в 46 лет и кого относит к числу лучших грепплеров России.

• Российский боец Алексей Олейник
• Gettyimages.ru
• © James Gilbert / Stringer

— Смена соперника перед боем всегда не самый приятный момент. Как вы узнали о срыве реванша с Оли Томпсоном?

— Изначально должен был драться с Джеронимо дос Сантосом. Около полутора месяцев готовился именно к нему. Потом по какой-то причине Мондрагон не смог выступить на RCC 17, а моим оппонентом стал Томпсон. Последний месяц думал только о реванше с Оли, однако за несколько суток до турнира и он был вынужден сняться.

На тот момент не было определённости относительно того, буду ли я биться в Екатеринбурге. Организаторы заверили, что постараются найти соперника. И уже на следующий день поступило сообщение о бое с Фернандо Родригесом — более молодым, тяжёлым, резким. Кроме того, мы с ним ранее тренировались в American Top Team. Помогал ему изучить защиту от моих техник. Таким образом, за несколько дней всё стало гораздо интереснее (смеётся).

— Насколько реально хоть немного подвести себя к схватке с новым соперником в такой ситуации?

— Безусловно, в таких условиях о полноценной подготовке речь не шла. Оставалось только должным образом настроиться. Благо подошёл к турниру в хорошем физическом состоянии.

— Сейчас вы один из самых опытных бойцов в смешанных единоборствах и такими обстоятельствами вас уже не удивить, что вы и продемонстрировали. Но как вы справлялись с подобным ранее?

— А разве вариантов много? Есть выбор — принять поединок или отказаться от него. Но в этом случае коту под хвост пойдут три месяца упорной подготовки: десятки спаррингов, занятий на технику, силу, выносливость. По сути, в этом случае будет перечёркнуто 100 дней жизни, вместивших в себя около 200 тренировок. Можно много говорить, возмущаться, однако в итоге всё сводится к тому, зайдёшь ты в клетку или нет. И скорее всего, ты согласишься.

— Ответный бой с Томпсоном для вас наверняка был суперпринципиальным — возможность закрыть обидное поражение нокаутом. Как после этого удалось не потерять мотивацию?

— Безусловно, было желание взять реванш. Но всё это осталось в стороне, как только он снялся с шоу. После этого все мысли были лишь о Родригесе. Старался не тратить нервы и силы на размышления о том, как всё могло сложиться в ответном поединке с Оли.  

— Тот нокаут в бою с Томпсоном выглядел сколь жёстким, столь и неожиданным. Вы бы включили это поражение в список самых обидных в карьере?

— Нет. Томпсон всё сделал правильно, после победы повёл себя достойно и как спортсмен, и как мужчина. Там не было ни подлости, ни хитрости. В той схватке я пребывал в очень плохом психологическом состоянии. Прошёл неплохую подготовку, но настрой на поединок был ужасным.

— Что произошло?

— Был ряд внутренних факторов, да и организаторы постарались. Поменяли порядок выхода, музыку, правила. Когда ты сидишь в раздевалке и до боя остаётся 30—40 минут, а каждые десять к тебе подходят и говорят: «Это изменилось, это будет иначе», то ты начинаешь перестраивать всё в голове и отвлекаться. В итоге не смог собраться. Это моя вина. Благодаря своему опыту должен был лучше справиться с ситуацией и отреагировать иначе, но не сумел.

— Многие болельщики считают спортсменов своего рода роботами и не допускают, что они тоже могут нервничать из-за условной смены вступительной музыки. Для вас это действительно было так важно?

— Дело не конкретно в этом, а в совокупности семи-восьми факторов. Если бы дело было только в музыке, то такого эффекта, скорее всего, не было бы. Но всё вместе это отвлекает. Сначала одно, потом другое. То один человек хочет тебе что-то сказать, то Костя Цзю зайдёт. В конце концов, это раскачало меня настолько, что прийти в себя уже не удалось.

— Говоря о поражении Томпсону, вы упомянули подлость и хитрость. Что вы имели в виду?

— То, как вёл себя оппонент в клетке. Например, в одном поединке мне откусили кусок уха, в другом засовывали пальцы в глаза на две фаланги, пытались выдавить горло. Здесь ничего такого не было.

— В смешанных единоборствах вы прославились как один из самых искусных специалистов в партере. Наверняка после битвы с Томпсоном вам советовали оставить MMA и посвятить себя грепплингу?

— Конечно. Такие советы поступали после боёв с Томпсоном, Илиром Латифи, Даниэлем Омельянчуком — буквально после каждой неудачи. Даже после поражения в бою с Джеффом Монсоном, хотя перед ним не тренировался более полугода. Если бы прислушивался, то не попал бы в UFC, не одержал бы почти 20 побед, не получил шесть бонусов за «Выступление вечера», не провёл бы те удушающие приёмы, которые до меня никто не делал в Абсолютном бойцовском чемпионате. А также не подрался бы в главном поединке на первом в истории турнире в России. Вот вы и заставили меня засомневаться. Может, действительно стоило уйти ещё тогда (смеётся)?

Ведь недаром говорят: если не хочешь, чтобы тебя критиковали, ничего не делай, ни к чему не стремись, ни о чём не мечтай. Тогда тебя никто не будет трогать, кроме твоих близких, которые будут переживать: «Что же ты так закис, засох?» А все остальные прекратят тебя замечать, ведь ты станешь пустым местом. Но, как только ты перестанешь им быть, начнут говорить, как лучше. Мне всю жизнь дают советы: нужно что-то делать с ударкой, руки выше держать. Сейчас отношусь к этому гораздо спокойнее.

— Но к чему можно стремиться после 27 лет карьеры в смешанных единоборствах?

— У меня есть определённая цель, которая заставляет идти вперёд. Речь не о продолжении выступлений в определённом возрасте, достижении какого-то определённого рекорда или о деньгах. Просто двигаюсь дальше и смотрю на своё состояние. Оценить его можно только в зале. Работаю, выполняю какие-либо упражнения, борюсь, боксирую и оцениваю форму. Если не начинаю уставать раньше времени, проигрывать кому-то среди спарринг-партнёров, проседать в плане техники, то ощущаю готовность биться дальше.

— Наверняка были моменты, когда вы чувствовали определённый спад. Что вы делали тогда?

— Такие периоды действительно бывали. Например, после ухода из UFC у меня был перерыв длиной восемь месяцев. Месяца через три-четыре поймал себя на мысли, что не хочу даже думать о походе в спортзал.

— Что случилось потом?

— Понял, что ещё есть и силы, и желание. Поэтому вернулся в единоборства и уже провёл три боя.

— Если оставить за скобками тот эпизод, что может заставить вас не пойти на тренировку?

— Иногда в жизни становится слишком много спорта, возникает пресыщение. Тогда я могу отказаться от похода в зал и остаться дома. Другое дело, когда есть работа. Если у меня назначена схватка, то буду регулярно посещать тренировки.

— Многие бойцы не перестают заниматься даже в промежутках между боями…

— В своё время тоже постоянно находился в зале — возвращался туда уже спустя пять — семь дней после окончания предыдущей битвы. Но уже восемь — десять лет так не делаю.

— Чем занимаетесь в свободное время?

— Семьёй, собой. Обычный быт: дети, школа, магазины, рыбалка и так далее.

— Во время пребывания в UFC обиход менялся?

— Нет, всё было в таком же режиме: три месяца тратил на подготовку к бою, столько же проводил с семьёй. Утром отвозил детей на учёбу и отправлялся в зал, а вечером уже свободен и снова мог заниматься детьми. Обычная семья, ничего особенного.

— Возвращаясь к спорту, в России сложно найти более искусного специалиста по грепплингу, чем вы. Наверняка другие бойцы по MMA часто обращаются за советом…

— На самом деле, пока никто этого не делал.

— Это очень странно.

— Мне тоже так кажется (смеётся). Хотя мои двери для всех открыты. Никому не отказываю. Если есть предложение провести мастер-класс, то с удовольствием соглашаюсь.

— С кем из коллег вам было особенно интересно работать?

— По-настоящему любопытно было во время пребывания в США. Один из постоянных спарринг-партнёров — Стив Мокко из ATT. Очень мощный борец, много работали с ним. При этом пересекался с множеством других спортсменов — Марсело Голмом, Андреем Орловским, Джуниором дос Сантосом, Антонио Силвой.

— Если говорить о тяжёлом весе, вы бы включили кого-то из действующих бойцов UFC в число лучших грепплеров в истории?

— Нет. Сейчас в 120 кг преимущественно заправляют ударники. И не могу назвать того, кто бы заходил в клетку и регулярно пытался выигрывать приёмами. Мне кажется, с уходом Олейника таких не осталось (смеётся). Возможно, вы кого-то назовёте.

— По крайней мере, завершать схватки в таком ключе пытается Жаилтон Алмейда.

— Бразилец скорее борец, который пытается удерживать оппонентов на земле. Я же говорю о намерении проводить болевые и удушающие. Алмейда неплох, но в плане завершения это спортсмен не уровня того же Фабрисио Вердума.

— А если говорить не только о тех бойцах, кто выступает в UFC прямо сейчас?

— Тогда можно вспомнить вышеупомянутого Вердума, легендой был и Антонио Родриго Ногейра. Больше на ум никто не приходит. По-моему, UFC стоит поработать над поиском качественных грепплеров.

— Однако UFC старается заниматься развитием этого направления и уже несколько лет участвует в проведении турниров Quintet. В 2019-м вы сами участвовали в одном из шоу. Почему на этом всё закончилось?

— Предложения поступали, но я отказывался. Когда это происходило, у меня уже были назначены бои по MMA, а совмещать это не собирался.

— На Quintet Ultra вы уступили Гордону Райану, которого считают одним из сильнейших грепплеров в истории. Он правда так хорош?

— Можно сказать, в той схватке с Райаном я опростоволосился, причём в самом дебюте. Но на следующий день после турнира мы вместе приехали в Институт подготовки спортсменов UFC и устроили ещё несколько боёв. Дважды я его «задушил». Видимо, он настолько впечатлился, что потом пошёл подтягивать борьбу в ATT.

— Не хотели бы вы учредить аналог Quintet в России, как самый яркий представитель такого стиля?

— Нет. Готов устроить мероприятие по смешанным единоборствам, но проводить здесь турниры по грепплингу мне неинтересно.

— Почему?

— Немного не моё в плане организации.

— Уверены, что с финансовой точки зрения это будет невыгодно?

— В России денег не принесут турниры ни по грепплингу, ни по MMA. Они практически не окупаются. Да и с кадрами непросто. На мой взгляд, у нас есть пять — семь борцов, которые находятся на слуху. Остальных просто добирать для количества?

— Кто входит в эту элитную группу? Назовите навскидку пару-тройку.

— Магомед Исмаилов, Али Багов, возможно, Артём Резников. Те, кто активно борются в клетке.

— В ноябре вас включили в Зал славы боевого самбо России. Насколько это важно для вас?

— Для меня это было очень приятное и важное событие, хотя сам не требовал, не напрашивался на эту награду. По боевому самбо провёл 55 поединков, 53 из них завершил досрочно приёмами. Две оставшиеся уступил по очкам. В первом случае проиграл Фёдору Емельяненко, во втором — Алексею Веселовзорову. В целом смотрелся неплохо. Успел выиграть несколько чемпионатов мира и России. И это при том, что выступал в тяжёлой категории при весе в 85—90 кг.

Например, в схватке с Емельяненко показал на весах 83,6 кг, в то время как он — 106 кг. И в других битвах картина была похожей. Зачастую был легче противника килограммов на 20.

— До сих пор многие спорят, какой вид единоборств лучше всего подготавливает бойцов для MMA. Вы бы назвали боевое самбо?

— Нет плохих видов единоборств, есть лишь люди, не до конца их изучившие. За всю историю UFC чемпионами были выходцы из тхэквондо, карате, вольной борьбы, тайского бокса, джиу-джитсу. Если бы большей частью поясов владели представители одного боевого искусства, то можно было бы назвать его базовым. Но ведь такого никогда не было.

Да, в определённые отрезки в трёх-четырёх категориях чуть больше доминировали борцы, потом появлялись ударники с классной защитой от тейкдаунов и перехватывали инициативу. Но тотального превосходства не было у спортсменов ни одного из видов.

— Не кажется ли вам, что с годами число уникальных бойцов в MMA неминуемо сокращается? Уже нет таких самобытных ударников, как те же Андерсон Силва и Лиото Мачида или грепплеров уровня Вердума.

— Ещё лет десять назад говорил, что для успешных выступлений в смешанных единоборствах нужно изучать не условный бокс или карате, а MMA. Да, в своё время возможности делать это не было. Этот вид спорта появился лишь 30 лет назад и не сразу стал отдельной дисциплиной. Но сейчас всё иначе.

Если человек с ходу начинает заниматься MMA, то становится универсалом и начинает иначе мыслить в критических ситуациях. Ведь в такие моменты все возвращаются к основам. Например, если устанет или поплывёт базовый ударник, то, скорее всего, машинально пойдёт рубиться в стойке. Здесь же такого не будет.

— Примерно в то же время, когда вам вручали награду по боевому самбо, UFC отмечал 30-летие с момента основания промоушена и, по сути, смешанных единоборств. Вы помните, как познакомились с MMA?

— Как и у многих, это произошло за просмотром первого турнира UFC, на котором победу одержал Ройс Грейси. Смотрел его на VHS-кассете. Было очень любопытно увидеть, как небольшой парень в кимоно заходит в клетку и со злым выражением лица разбирается со здоровыми оппонентами. Неважно, кто стоит напротив, — олимпийский чемпион или призёр соревнований «Золотые перчатки». Бразилец идёт и душит всех.

Да, тогда турниры выглядели невероятно самобытно. По сути, живой аналог фильма «Кровавый спорт», где каждый демонстрировал своё мастерство. Кроме того, все спортсмены выглядели очень ярко и необычно, да ещё и вели себя соответствующе. Было очень интересно.

— Несмотря на то что вы начали выступать ещё в 1996 году, вы не успели подраться в PRIDE, а до UFC добрались лишь в 2014-м. Если бы могли попасть в одну из этих лиг в начале XXI века, какую бы выбрали?

— Вплоть до 2013 года мне было абсолютно неважно, где драться. Десять лет назад остановился и задумался: «Какой промоушен сейчас самый популярный? UFC? Значит, надо пробиться туда». И спустя восемь месяцев добился желаемого. Думаю, если бы в своё время хотел попасть в PRIDE, то сделал бы это, ведь были контракты и менеджеров, и матчмейкеров. Но мы с ними так и не списались.

— Почему?

— Просто не пришла такая мысль. По той же причине можно спросить, почему я не оказался в Bellator или Strikeforce.

Источник