Ранняя диагностика онкологии в сторожевых лимфоузлах: член-корреспондент РАН — о новом российском радиофармпрепарате

Российские учёные из Томского политехнического университета и НИИ онкологии Томского НИМЦ разработали новый радиофармпрепарат для ранней диагностики онкологии в сторожевых лимфоузлах. Такие лимфоузлы находятся рядом с раковой опухолью, именно в них первыми образуются метастазы. Диагностика позволяет врачам определить, нужна ли пациенту операция по удалению лимфоузлов. Об этом в интервью RT рассказал заместитель директора по научной и инновационной работе НИИ онкологии Томского НИМЦ, руководитель стратегической ставки Томского политеха «Инженерия здоровья», член-корреспондент РАН доктор медицинских наук Владимир Чернов. Препарат уже выпускается и поступает в медицинские учреждения. По словам учёного, в России есть ряд радиофармпрепаратов для диагностики и лечения рака, однако пока они не находят широкого применения.

• Gettyimages.ru

— Владимир Иванович, расскажите, пожалуйста, что представляют собой радиофармацевтические препараты, каков их принцип действия?

— Радиофармпрепараты — это меченные радионуклидами молекулы, способные накапливаться в патологических очагах или органах и тканях организма. Благодаря этому появляется возможность оценивать функциональное состояние органов, визуализировать патологические процессы или воздействовать на них облучением. Радиофармпрепараты используются для диагностики и лечения различных заболеваний, в первую очередь онкологических.

Самым популярным радионуклидом для диагностики является технеций-99m. Получается технеций-99m в результате распада другого радионуклида — молибдена-99, который производят на ядерных реакторах. Молибден-99 помещают в специальные устройства — генераторы, из которых в медицинских учреждениях ежедневно получают технеций-99m, промывая генератор физиологическим раствором. Далее изотоп технеция связывают с транспортной молекулой, которая и доставит радионуклид к поражённому органу. Процедура мечения, как правило, очень проста: во флакон с лиофилизатом транспортной молекулы (лиофилизат — твёрдая лекарственная форма в виде порошка или пористой массы. — RT) добавляется раствор изотопа —и радиофармпрепарат готов к использованию.

• Доктор медицинских наук, член-корреспондент Российской академии наук Владимир Чернов
• © new.ras.ru

— Как удаётся добиться адресной доставки лекарства непосредственно к поражённому органу?

— Если мы говорим о применении радиофармпрепаратов в онкологии, то стоит затронуть те, которые накапливаются в опухоли. Благодаря высокому потреблению глюкозы злокачественными клетками радиофармацевтические препараты на её основе многие годы используются для визуализации опухолей. Наиболее востребованным из них является фтордезоксиглюкоза — соединение глюкозы и фтора-18. Этот препарат широко применяется для диагностики опухолей по всему миру. 

Однако для получения этого изотопа нужны дорогостоящие циклотроны, а для визуализации опухоли — недешёвый метод позитронно-эмиссионной компьютерной томографии (ПЭТ). Поэтому далеко не в каждом областном научном центре нашей страны имеются все условия для получения изотопа и синтеза препаратов на его основе.

Эти минусы вынудили томских учёных уйти от фтора и связать глюкозу с технецием, который есть практически во всех медицинских учреждениях онкологического профиля. Препарат на основе глюкозы, меченной технецием, 99mTc-1-тио-д-глюкоза, очень хорошо себя зарекомендовал для диагностики злокачественных образований головного мозга. Часто его используют в диагностике рецидивов, так как после лучевой терапии на обычной МРТ очень сложно отличить изменения, связанные с последствиями лечения, от признаков возобновления болезни. В этой ситуации нужны более точные методы диагностики. Разработанный нами препарат не имеет мировых аналогов, в прошлом году он получил регистрационное удостоверение.

• Gettyimages.ru

— Расскажите, пожалуйста, о разработанном ТПУ и НИИ онкологии Томского НИМЦ новом отечественном радиофармацевтическом препарате на основе меченного технецием-99м оксида алюминия «Сентискан, 99mТс». Препарат предназначен для радионуклидной диагностики сторожевых лимфатических узлов. Почему именно диагностика лимфатических узлов может дать важную информацию при выявлении онкологического заболевания?

— Мы начали разрабатывать препарат 12—13 лет назад. За это время нами был исследован целый ряд препаратов наноколлоидного типа на основе металлов. Такие препараты при околоопухолевом введении мигрируют по лимфатическим путям. Лучшим из них оказался гамма-оксид алюминия, покрытый желатиновой оболочкой. Он очень активно накапливался именно в сторожевых лимфатических узлах, и его мы использовали в дальнейших клинических исследованиях.

Сторожевой лимфатический узел — это лимфоузел, через который происходит отток лимфы от опухоли и куда в первую очередь по лимфатической системе перемещаются метастазы. Сторожевые узлы обнаруживают во время операции с помощью специальных гамма-зондов. Найденный узел изымается, исследуется под микроскопом, и если в нём есть метастазы или микрометастазы, то высока вероятность поражения и других лимфатических узлов.

Это означает, что пациенту требуется удаление всех лимфатических узлов, которые окружают опухоль. Это достаточно большая операция, нередко сопровождающаяся осложнениями и ухудшением качества жизни. Особенно часто такая патология возникает у молодых женщин, которым делают операцию по удалению рака молочной железы. Если же сторожевой лимфатический узел чистый и там нет метастаз, то практически в 100% случаев их нет и в других лимфоузлах. Значит, пациентке не нужно проводить их удаление.

• Gettyimages.ru

— Какова точность данного метода, работает ли он на самых ранних стадиях развития заболевания?

— Наш препарат как раз и создан для того, чтобы выявить метастазы в лимфоузлах на самых ранних стадиях, когда их ещё нельзя обнаружить другими методами. Если раньше операция по удалению лимфоузлов рядом с опухолью проводилась всем больным, то сейчас можно точно определить, нуждается ли в ней конкретный пациент.

— Производство изотопов для разработанного препарата осуществляется на ядерном реакторе ТПУ, единственном в стране вузовском реакторе?

— Исследовательский ядерный реактор ТПУ производит целый ряд изотопов, которые используются в ядерной медицине для лечения злокачественных новообразований. В частности, мы производим изотопы йод-125 для терапии рака предстательной железы, итрий-90 для лечения онкологии печени и технеций-99m.

Причём ТПУ единственный в мире производит изотоп технеция по абсолютно безотходной технологии, без образования радиоактивных отходов.

— Есть данные, что в потреблении радиофармпрепаратов традиционно лидируют США и Европа, в России пока такие методики диагностики и лечения применяются не столь широко. Так ли это? Если да, то почему?

— Да, пока наша страна отстаёт именно по объёму использования радиофармпрепаратов. Нам нужно работать над широким внедрением таких медицинских технологий, тем более что у России для этого есть все возможности.

Но пока в этой области лидируют США, причём большую часть диагностических процедур с помощью методов ядерной медицины американские медики выполняют в кардиологических отделениях больниц.

У нас, к сожалению, такой практики нет. В России все исследования такого плана проводятся пока только в специализированных научных учреждениях. Одно из них — НИИ кардиологии Томского научного центра.

• Исследовательский ядерный реактор ТПУ
• © Национальный исследовательский Томский политехнический университет

При этом в России есть большой набор собственных радиофармпрепаратов. А благодаря федеральному проекту «Борьба с онкологическими заболеваниями» в нашей стране появилось и достаточное количество оборудования.

Сложности во многом связаны с нехваткой квалифицированных врачей — многие российские медики пока не понимают значения разработанных учёными радиофармацевтических методов терапии и диагностики рака. А кроме того, проблемой является очень высокая стоимость таких процедур. Особенно это касается расценок на самые современные методы терапии — например, метастатического рака предстательной железы.

С 2021 года этот вид рака лечат с применением изотопа лютеция 177 (Lu177-PSMA). В нашем центре тоже используется такая терапия, но лечение очень дорогое. Иногда мы проводим его себе в убыток просто потому, что пациент остро нуждается именно в такой терапии, а мы понимаем это как врачи.

— Удаётся ли разработчикам современных противораковых препаратов снизить побочные эффекты для пациентов, если речь идёт уже о терапии, а не о диагностике?

— Как правило, такая терапия проходит без каких-либо осложнений. Новые радиофармпрепараты действуют таргетно, они нацелены на конкретные молекулы-рецепторы, имеющиеся у опухоли, но отсутствующие в здоровых клетках. Сначала опухоль выявляется с помощью препарата с диагностическим нуклидом, а потом уже уничтожается терапевтическим. Этот подход носит название «тераностика» (от «терапия» и «диагностика»). Мы подбираем, по сути, индивидуальную методику лечения и сразу понимаем, будет ли она эффективна и не вызовет ли побочных эффектов.

• © Национальный исследовательский Томский политехнический университет

— Ранее сообщалось, что Россия является одним из ведущих экспортёров радионуклидов. Но при этом, как мы понимаем, готовые радиофармпрепараты в значительной мере применяются импортные. Почему сложилась такая парадоксальная ситуация?

— На самом деле сейчас в России производится полный спектр диагностических радиофармпрепаратов. В своей работе мы даже специально сравнивали эффективность отечественных и иностранных препаратов по такому показателю, как уровень накопления в сторожевых лимфоузлах. Результаты оказались практически одинаковыми.

Что касается терапевтических препаратов, то в России сейчас среди них активно применяется только один, «Ксофиго», на основе изотопа радия хлорид 223-го. Однако в России ведётся разработка собственного аналога этого препарата, российские учёные уже добиваются неплохих результатов. Думаю, что в ближайшее время произойдёт полное импортозамещение данного препарата.

— Все ли страны могут создавать такие препараты или требуется база в виде развитой атомной промышленности, как в России?

— Как я ранее говорил, есть разные виды радиофармпрепаратов. Например, те, которые используется в позитронно-эмиссионной компьютерной томографии, производят на циклотронах. Помимо циклотрона, также закупаются сканеры, модули синтеза и контроля получения препаратов — такое количество оборудования связано с тем, что химпрепараты достаточно короткоживущие. В частности, период полураспада фтора-18 для синтеза фтордезоксиглюкозы — около 110 минут. И покупка всего оборудования для ПЭТ-центра — это дорого, не каждый исследовательский центр может себе это позволить.

• Gettyimages.ru

Ситуация с реакторами практически аналогичная. Именно на реакторах получают большой пласт терапевтических и ряд диагностических радиофармацевтических препаратов. Но это тоже чрезвычайно дорогостоящая установка, и не каждая страна может его построить. Наличие ядерных реакторов, которые могут работать в том числе и на ядерную медицину, — это, конечно, большое преимущество России.

— Какие ещё перспективные области применения радионуклидов в медицине разрабатываются сегодня и в мире, и в частности в России?

— Сейчас основной акцент в наших исследованиях мы делаем на создании радиофармпрепаратов, которые селективно накапливаются на тех или иных рецепторах раковых клеток. Таких рецепторов достаточно много.

Мы работаем над созданием двух абсолютно новых препаратов для тераностики рака молочной железы. Один из них будет использоваться для диагностики, визуализации опухоли, второй — для терапии. Мы надеемся, что при поддержке АО «Русатом Хэлскеа» в ближайшие два-три года можно будет приступить к клиническим испытаниям этих препаратов.

Источник