«Спортсмены разного уровня»: Силягин о возможном реванше Бивол — Альварес, уходе из любителей и бое с Мукалой

У Сауля Альвареса нет шансов на победу в потенциальном реванше с Дмитрием Биволом. Об этом в интервью RT заявил обладатель пояса WBC Silver во втором среднем весе Павел Силягин. По его словам, соотечественник по уровню мастерства превосходит мексиканца, что и подтвердил исход их первого поединка. Также непобеждённый спортсмен рассказал, с кем из спарринг-партнёров ему было тяжелее всего работать, почему он решил покинуть любительский бокс, так и не выступив на Олимпийских играх, и чем опасен для него 203-й номер рейтинга Патрик Мукала.

• Российский боксёр Павел Силягин
• РИА Новости
• © Павел Бедняков

— В ноябре 2022 года вы готовились к бою с Абрахамом Габриэлем Буоннариго. Тогда многие удивлялись, зачем боксёру из топ-15 рейтинга второго среднего веса биться с 40-м номером категории. Но после этого вы подрались сначала с Леонардом Каррильо, который не входит в 150 сильнейших по версии BoxRec, а теперь вашим соперником станет Патрик Мукала, занимающий 203-ю позицию. Что даст вам победа над ним?

— В первую очередь этот бой нужен для поддержания формы, поскольку вечер бокса в Екатеринбурге перенесли на сентябрь. Поэтому нашли этого оппонента. Изначально поединок вообще должен был состояться в мае в Таджикистане, но в итоге пройдёт в конце июня в Красноярске.

— Вы что-нибудь слышали о Мукале до того, как вам назначили схватку с ним?

— Нет, ничего не знал о Патрике. Соперника мне предложили за две недели до шоу в Таджикистане. Можно сказать, на коротком уведомлении. Я был не против. Единственное, позвонил тренеру и уточнил, успеем ли подвестись к соревнованиям. Он сказал: «Да». Но в итоге всё перенеслось на июнь.

— Иные варианты не рассматривались вообще?

— Нет, на этот бой других противников не предлагали. В этом году у меня должно состояться два поединка по контракту с RCC. Один из них может стать элиминатором за статус претендента на титул чемпиона мира по версии WBA. Там уже ребята будут посерьёзнее.

— Имена ещё не называются?

— Скорее всего, будет кто-то из Латинской Америки. Но без уточнения фамилий.

— Когда состоятся эти схватки?

— Предположительно в сентябре и декабре. Первая в Екатеринбурге, по поводу второй пока не могу ничего сказать.

— Вы наверняка понимаете, что битва с Мукалой — серьёзный риск. Если выиграете, то фактически не получите ничего, а поражение может привести к неприятным разговорам.

— Не думаю, что возникнут какие-то проблемы. Всё же подготовка длилась почти полтора месяца. За это время успел привести себя в порядок.

— Что сейчас вы можете сказать о Мукале? В чём его сильные стороны?

— В основном он выступал в Африке. Как любой представитель этого континента, он физически очень силён и умеет хорошо работать вперёд. При этом нельзя сказать, что он дерётся бездумно. Всё равно есть мысль в его действиях. Думаю, получится интересное противостояние и не создастся впечатление, что напротив стоит 203-й номер рейтинга, мешок. Если честно, не знаю, кто вообще смотрит позиции в списке BoxRec или каком-либо ещё. Это бокс. Здесь и лидеры падают.

— Тем не менее и болельщики, и эксперты уверены, что вы должны не просто побеждать Мукалу, а буквально «разбирать» его в ринге. Как в такой ситуации не потерять концентрацию?

— Настраиваюсь, что нужно отработать по максимуму и не обращать внимания на то, где он находится в рейтинге. Показать все свои навыки.

— Тренер с точки зрения психологии помогает?

— Да, он мне постоянно говорит: «Не смотри, что он африканец и дрался только там. Это серьёзный соперник».

— В профессиональной карьере вы не потерпели ни одного поражения, а в любительской случалось уступать именно из-за недооценки?

— Не могу припомнить. Обычно проигрывал, когда мне чего-то не хватало. Например, первая дуэль с кубинцем Хулио Сесаром ла Крусом. У него в тот момент было больше опыта, он лучше видел ринг. Потом, когда мы бились на матчевой встрече, уже остался доволен поединком. Я подрос, понял, как с ним справляться.

Обычно терпишь поражение не из-за недостатка силы или выносливости, а из-за нехватки опыта. Преимущество появляется, если ты заранее понимаешь, как собирается действовать оппонент, а он не знает, чего от тебя ждать. Благодаря этому Ла Крус пять раз побеждал на чемпионатах мира и дважды — на Олимпийских играх. «Читал» соперника, а его не могли поймать.

— Вы свои поражения разбираете?

— Конечно, ведь проигрыш всегда несёт в себе неприятности на ментальном уровне. Старался анализировать, почему так произошло. И на основании этого зачастую делал вывод, что терпел неудачу в основном из-за спорных решений жюри.

В боксе судейство в целом достаточно субъективное. Думаю, у арбитров нет какого-то предвзятого отношения. Просто они сидят вокруг ринга. Получается, один видит одно, а второй — другое. Может быть, когда попадаешь, не все это замечают. Там же раньше вообще была кнопочная система, и три судьи должны были одновременно её нажать. Тогда тебе засчитают удар. Сейчас стало по запискам. Но мне всё же кажется, они не могут объективно со стопроцентной уверенностью говорить, кто выиграл, особенно в близких сражениях.

— Какое поражение считаете самым несправедливым с точки зрения судейства?

— Последний поединок на чемпионате России по любителям с Расулом Алиевым. Первый раунд получился разведочным, и можно было отдать его любому из нас. А во втором и третьем понял, как действовать против визави, и уверенно их выиграл. Удивился уже в тот момент, когда услышал про раздельное решение. Но думал, что победу мне отдают, а оказалось — противнику.     

— Кто в любителях был вашим самым главным и принципиальным оппонентом?

— Одного не смогу назвать. Они постоянно менялись. Когда только пришёл, были Никита Иванов и Дмитрий Бивол. Пока я рос как спортсмен, первый завершил карьеру, а второй ушёл в профессионалы. Потом появились Георгий Кушиташвили, Имам Хатаев, Муслим Гаджимагомедов.

— У многих атлетов главная мечта — выступить на Олимпиаде. А какая была у вас?

— Когда пришёл в секцию, сразу хотел стать чемпионом мира среди профессионалов. Про любителей тогда ничего и не знал. Потом уже понял, как всё устроено. И, конечно, грезил Олимпиадой. И был даже не в одном шаге… Должен был ехать в Рио-де-Жанейро, но по политическим причинам на турнир отправились другие.

— А вас поставили перед фактом или всё-таки разъяснили ситуацию?

— Да, мне объяснили, почему еду не я.

— И в чём же причина?

— Не хочу сейчас говорить об этом. Зачем это нужно? Политический момент, везде такое есть.

— Вы перешли в профессионалы в 2020-м — за год до Олимпиады в Токио. Что стало катализатором?

— После поражения от Алиева потерял шансы отобраться на Игры. Тогда вообще думал завязывать с боксом. Потому что если в таком бою тебе руку не поднимают, то делать здесь больше нечего. Однако мой менеджер Эдуард Кравцов предложил перейти в профессионалы. Так и поступил. Ждать следующей Олимпиады не было смысла. Совсем не факт, что спустя три года ты останешься на плаву.

— Что для вас было самым непривычным при переходе?

— Изменилось многое. И мне эти перемены нравятся, потому что теперь подготовка к поединкам проходит поэтапно. Есть дата, и к ней надо подвести себя в идеальном физическом состоянии. А в любителях надо всегда быть в форме, на протяжении всего цикла. Кроме того, на тренировках стало больше раундов. Это, наверное, потяжелее. Особенно поначалу сложно было распределить силы. Выходил и в первых трёх-четырёх отрезках выплёскивал всё, а дальше приходилось очень тяжело.

— Вы выступали в любителях, когда AIBA (ныне IBA) возглавлял не Умар Кремлёв, а Чинг Куо Ву. Какие тогда были условия?

— Призовые мы не получали, только медали. Главной мотивацией был отбор на Олимпиаду. Финансово нас поощрял только регион за хорошее выступление, Федерация бокса России.

— В своё время вы не только конкурировали с Биволом, но и устраивали совместные спарринги. Как они проходили?

— На тренировках с Димой приходилось очень тяжело. Ничего не мог сделать. А потом после сборов состоялись соревнования, организованные МВД. Мы встретились с ним в полуфинале. И на том турнире хорошо выглядел. После второго раунда счёт был равный, а в третьем мне чуть-чуть не хватило, проиграл.

— Кто из спарринг-партнёров доставлял вам наибольшие проблемы?

— Конечно, сильно выделяется Гаджимагомедов. С ним приходилось сложнее всего. Он повыше, чувствительный, быстрый. Хорошо держит дистанцию, к нему сложно подойти близко. Очень неудобный.

— Он тоже уже задумывается над переходом в профессионалы. Как думаете, каковы его шансы быть высоко в рейтингах?

— Мне кажется, у него всё должно получиться. У Муслима и тренер грамотный, и сам он боксёр хорошего уровня.

— На профессиональном ринге с кем бы вам сейчас было сложнее — с Биволом или Гаджимагомедовым?

— Даже не знаю. Давно ни с кем из них не пересекался. Смотрю на них только со стороны. Может быть, было бы сложнее с Муслимом, потому что он намного тяжелее.

— Сейчас обсуждается возможный реванш между Биволом и Саулем Альваресом. На ваш взгляд, у Канело есть шансы отомстить Дмитрию за поражение в мае 2022-го?

— Думаю, нет. Был уверен, что в их бою Дмитрий выиграет. Сомневаться заставлял лишь судейский фактор. Что касается мастерства, Бивол и Альварес — спортсмены разного уровня.

— Но ведь Альварес — чемпион мира в четырёх разных категориях, обладатель всех престижных поясов во втором среднем весе…

— Но этого не хватило для победы над Дмитрием.

— Судя по словам россиянина, он хочет подраться с Альваресом именно во втором среднем весе. Биволу тогда придётся немного сбросить вес. Это может повлиять на исход сражения?

— Да, конечно. Многое будет зависеть от команды Дмитрия, как им удастся согнать лишние килограммы и восстановиться после этого.

— Наверняка многим может показаться, что Бивол слишком большой для второго среднего веса, но ведь вы сами превосходите его в габаритах. Насколько вам просто укладываться в лимит 76,2 кг?

— Я по телосложению более худой, не так наливаюсь, не такой объёмный, поэтому мне проще.

— Никогда не было желания подкачаться и стать похожим на того же Энтони Джошуа?

— Нет. Когда боксировал по любителям в весе до 81 кг, летом опускался до 78. Мне предлагали: давай сгоним до 75. Но я отказывался: не смогу в этой категории выступать, потому что мне нечем будет ударить. Не хочется выходить на ринг в измождённом состоянии.

— Представим, что вы стали чемпионом мира во втором среднем весе и захотели стать сильнейшим и в другой категории. В какую бы вы направились — в полутяжёлую или среднюю?

— Вверх по весу. Мне 76-то не так легко даётся, хотя я худой и мне в нём комфортно.

— Тяжело сгонять вес перед боем?

— Всегда непросто. Это же связано с ограничениями, надо держать себя в руках. Хорошо, что есть такие люди, как диетологи. С ними всё намного проще даётся.

— В смешанных единоборствах бойцы часто перед взвешиванием сбрасывают по 10 кг. У вас когда-нибудь была такая жёсткая сгонка или всегда всё шло по плану?

— Обычно всё проходит довольно спокойно. Но однажды надо было избавиться от 6 кг за день — тогда бился по линии WBC. Вот это было самым экстремальным.

— Получилось?

— Конечно. А я ещё не знал, что нужно взвешиваться. Сижу и ем торт. В этот момент звонок.

— Торт сразу отложили в сторону?

— Нет, доел (смеётся).

— В 2022 году вас исключили из рейтинга WBC, где вы занимали третью строчку. И пока не вернули обратно — вы значитесь только в топ-15 WBA. Ваши менеджеры не контактировали со Всемирным боксёрским советом на тему возможного возвращения?

— Нет, разговоров про восстановление в позициях не было. До конца года должен дважды подраться по линии WBA. Оттуда россиян не убирали.

— Как вся эта ситуация влияет на подбор соперников?

— В Россию мало кто хочет ехать, особенно если говорить о спортсменах высокого класса, представителях топ-15. Поэтому и получаю американскую визу, чтобы была возможность биться за рубежом.

— Уже есть предложения?

— Пока нет, но менеджер в Америке скоро начнёт этим заниматься. Как только получу загранпаспорт с визой, буду уже с ним общаться. Без документов-то нет смысла договариваться. А теперь можно уже и настоящие планы строить.

— То есть она одобрена? Всё хорошо?

— Да, осталось на руки получить.

— Не боитесь, что можете столкнуться с не самым тёплым приёмом в Штатах?

— Мы интересовались на эту тему. Говорят, у обычных людей в США нормальное отношение к россиянам.  

— Кого вы считаете сейчас сильнейшим в вашей категории?

— Помимо Альвареса, есть ещё Дэвид Бенавидес. Не знаю, кто из них сильнее. Американец тоже интересный спортсмен, быстрый, жёсткий.

— На кого бы поставили в их очной дуэли?

— Ради интереса на Бенавидеса.

— Ранее вы не раз говорили, что хотели бы сразиться именно с Дэвидом. Он для вас более интересный противник, чем Альварес?

— Они оба хорошего уровня. Между ними у меня нет предпочтений. Я бы посмотрел их битву, а потом померился силами с победителем (смеётся).

— На ваш взгляд, Альварес входит в пятёрку сильнейших боксёров мира на данный момент?

— Наверное, нет.

— Кого бы вы включили в этот список?

— Для меня одним из лучших остаётся Василий Ломаченко. Даже после поражения в последней битве. Также выделил бы Бивола и Александра Усика. На них остановлюсь. Потому что ещё двух не выберу, в голову приходит много фамилий.

— Вы говорите, что с детства следили только за профессиональным боксом. Кто был вашим кумиром?

— Рой Джонс. Очень интересно было смотреть его бои, всегда нескучно.

— А какой-нибудь неожиданный герой?

— Таких в детстве по телевизору не показывали. Были только раскрученные бои. И потом в интернете всегда вбивал в поисковике поединки лучших боксёров мира и изучал их манеры на ринге. Нравились Майк Тайсон, Мохаммед Али. Ещё был интересен Насим Хамед. А по любителям мне очень нравилось следить за Алексеем Тищенко.

— Вы готовитесь к боям в Новосибирске, хотя многие бойцы придерживаются практики проведения тренировочных лагерей вдали от дома. Почему так не делаете?

— В Новосибирске есть возможность качественно готовиться, поэтому мы её используем.

— Семья от подготовки не отвлекает?

— Нет, нисколько. Зачем полностью уходить в себя перед боем? Нужно вести себя естественно, как в обычной жизни. Концентрация нужна уже непосредственно перед турниром. И то ты не весь день думаешь об этом. Просто есть мысль, которая сидит в твоей голове несколько дней до выхода на ринг. Чувствуешь некоторое переживание, волнение. Это и есть для меня концентрация.

— Мохаммед Али в своё время уезжал в небольшой городок Дир-Лейк, чтобы тренироваться подальше от посторонних взглядов. У вас такого желания не возникало?

— Никогда о таком не думал. Кроме того, нельзя сказать, что именно это ему помогло. Мы же не знаем, как бы сложился бой, поступи он иначе. Может быть, лучше.

— Кто ваш главный болельщик?

— Конечно, семья. Первая — родители с братом — и вторая, которую уже я создал, — жена и дети.

— Кто больше волнуется — мама или жена?

— Обе переживают, сложно сравнивать (смеётся). Внешне, конечно, мама. Больше говорит, звонит.

— Кто-то из родных присутствует на соревнованиях?

— Турниры обычно проходят в других городах. И здесь я всё же разделяю работу и семью. Из близких со мной никто не ездит. Раньше, когда выступал по любителям, меня сопровождал отец. Но он не вмешивался в процесс, просто поддерживал. Поэтому я был не против. Причём всё началось лет с 12.

— То есть разборы полётов после схваток он вам не устраивал?

— Нет, но всё же высказывал свою объективную точку зрения, как человек, который немного знаком с боксом. Что было хорошо, чего не хватило, как ещё можно было поступить.

— Отец сам занимался?

— Нет, он вообще по образованию учитель русского языка, литературы и истории. Со временем стал работать водителем. Но на меня всегда находил время и, когда начал со мной ездить по турнирам областного уровня, общался с различными тренерами. Когда постоянно находишься в кругу боксёров, что-то узнаёшь. Потихоньку он стал разбираться во всём.

— Отец сразу увидел в вас боксёра?

— Нет. Спрашивал, чем я хочу заниматься, предлагал мне выбрать. Поначалу, как и многие, ходил на карате, но мне это показалось скучным. Потом попробовал самбо, дзюдо, футбол, баскетбол — стандартный набор для юноши. Однако я сам тяготел к боксу — нравилось драться. И когда нашли секцию, сразу туда записался. 

— Но ведь самбо и дзюдо тоже контактные виды спорта.

— Да, но всё равно было скучновато. В боксе мне нравилось именно рукоприкладство. Мы часто с друзьями собирались, надевали перчатки и друг с другом спарринговали.

— Но вы же росли уже в расцвет MMA. На весь мир гремел UFC, в России одним из самых популярных спортсменов был Фёдор Емельяненко. Смешанные единоборства вас не привлекали?

— Нет, это не моё. Там ноги, борьба. А мне нравится бить руками. Причём, когда только начинал выступать, я в каждом бою прямо зарубался. А потом на одном из турниров первый тренер Алексей Ильич сказал: «Попробуй переигрывать оппонента». В итоге мне так больше понравилось, и я перестал просто драться, научился боксировать.

— Своих детей вы хотели бы отдать в профессиональный спорт?

— У нас с женой мальчик и девочка. Сыну пять лет, поэтому мы пока не решили, куда его отдавать. Но не хочу, чтобы он пошёл по моим стопам и занимался боксом профессионально.

— Не готовы за него так переживать, как ваши родители?

— Просто понимаю: работать можно и головой. Хочется, чтобы сын либо в какую-то государственную структуру пошёл, либо стал переводчиком. Тоже хорошая профессия. Но не в спорт.

Источник