Эксперименты с зеркалом, позитивная психология и запутанный детектив: в октябре вышли книги «Путь крови» и «Юркие люди»

В октябре в книжных магазинах вышли новый детектив Дугласа Престона и Линкольна Чайлда под названием «Путь крови» об агенте ФБР, расследующем таинственные убийства в Саванне, роман «Дом огней» Донато Карризи, а также произведение американской писательницы Рут Озеки «Тайм-код лица», для написания которого автор в течение трёх часов разглядывала себя в зеркале. Помимо прочего, в продаже появились сборник рассказов Анны Лужбиной «Юркие люди», книга историка Фрэнсиса Вейнса «Бурный XVI век: Габсбурги, ведьмы, еретики, кровавые мятежи» и социальное исследование о влиянии позитивной психологии на сознание людей — «Фабрика счастливых граждан. Как индустрия счастья контролирует нашу жизнь».

• © Книжные новинки октября © АСТ / Азбука-Аттикус

«Путь Крови», Дуглас Престон, Линкольн Чайлд («Азбука-Аттикус»)

В новом детективном романе Дугласа Престона и Линкольна Чайлда спецагенту ФБР Алоизию Пендергасту, его напарнику Армстронгу Колдмуну и стажёрке Констансе придётся расследовать запутанное дело, связанное с появлением в Саванне (Джорджия) бескровных тел. Дело принимает серьёзный оборот на фоне массовой истерии, связанной с легендами о вампирах.

Агент постепенно распутывает клубок происходящих событий и находит связь между жертвами и нераскрытым делом полувековой давности — в 1971 году некий Д.Б. Купер угнал самолёт, который следовал из Портленда в Сиэтл. Он угрожал уничтожить всех пассажиров и экипаж с помощью бомбы, но получив сумму в размере $200 тыс., спрыгнул с парашютом в неизвестность, и больше его никто и никогда не видел.

Пендергаст и его команда тщательно изучают оба случая, обнаруживают ту самую нить, связывающую дела, и находят внеземное зло, победить которое практически невозможно.

Роман «Путь крови» входит в серию об агенте Пендергасте, а Дуглас Престон — автор более 20 бестселлеров The New York Times, часть из которых он написал совместно с Линкольном Чайлдом. Их роман «Реликварий» лёг в основу фильма ужасов Питера Хайамса «Реликт» (1997).

«Он нажал кнопку, и на экране появились отснятые на «Стедикам» Павла кадры с полицейскими, осматривающими место преступления среди заброшенных могил.

Бэттс остановил видео.

— Вот. Видишь, позади них, за теми кустами? Я побывал там. Видно плохо, но дальше есть ещё могилы. И мавзолей с приоткрытой дверью. Точно сказать трудно, но похоже, что она слетела с петель. Возможно, нам удастся забраться туда и заснять изнутри.

— Я вижу.

— Хорошо. Вот там мы и будем снимать. Принесём прожекторы с фильтрами, дымовую машину и сделаем всё как надо. Посмотрим, не получится ли у нас засечь ещё какую-нибудь нечистую силу, то есть настоящее зло вроде вампиров… Если ты понимаешь, к чему я клоню.

Мюллер помрачнел ещё больше.

— Но на молодого человека напали не среди этих заросших кустами гробниц. И мощные сверхъестественные проявления я зафиксировал тоже не там.

— Это не важно. То есть важно, конечно, но… святые угодники, это же кладбище! Там полно всяких духов, верно? А нам нужен хороший фон заброшенного кладбища после заката. Гэннон включит генератор, напустит тумана. В слабом косом освещении всё будет смотреться круто. Правда ведь, Гэннон?

— Точно.

— Ну, что скажете, Герхард?

— Я попробую. Когда вы собираетесь туда поехать?

— Когда? Как только сядет солнце, разумеется».

• «Путь крови», Дуглас Престон, Линкольн Чайлд
• © «Издательская Группа Азбука-Аттикус»

«Тайм-код лица», Рут Озеки (АСТ)

Американская писательница японского происхождения, автор бестселлера «Моя рыба будет жить» Рут Озеки провела необычный эксперимент: сидела перед зеркалом и в течение трёх часов смотрела на своё лицо, параллельно записывая мысли, которые ей приходили в голову. Так автор книги пыталась заново осознать себя и увидеть, каким человеком она стала.

Во время наблюдения самой себя Рут Озеки задумалась о недостатках и достоинствах внешнего вида и погрузилась в воспоминания. Например, автор делится с читателями размышлениями о детстве, первой любви, корнях и предках, любви к Шекспиру, публичности и многом другом.

К финалу книги писательница осознаёт своё «истинное лицо» и предстаёт перед собой и читателем такой, какая она есть — личностью, сформированной жизненными обстоятельствами, опытом и окружением.

Вдохновением для написания такого необычного произведения стали буддистский коан «Какое у тебя истинное лицо?» и эксперимент по наблюдению, описанный в статье «Сила терпения» гарвардского профессора истории искусств и литературы Дженнифер Л. Робертс. Каждый год Робертс давала студентам следующее задание: провести в музее не менее трёх часов, смотря лишь на одно произведение искусства, после чего составить отчёт об увиденном с личными предположениями и наблюдениями.

«Мама моя была с юмором, но острила так сухо и иронично, что часто трудно было понять, шутит она или нет. Особенно к концу жизни, когда у неё стало меньше поводов для юмора. У неё была болезнь Альцгеймера, но, несмотря на это, мама умудрялась шутить. Когда мы выходили на прогулку или по делам, она иногда вдруг останавливалась у зеркала в магазине, в ресторане или в кабинете врача, долго смотрела в него, а потом спрашивала у меня: «Что это за старуха?»

Когда она в первый раз так сделала, я решила, что у неё приступ болезни Альцгеймера, поэтому сделала глубокий вздох, подавила собственный приступ паники и объяснила, как могла, нежно и утешительно:

— Это ты, мама.

— Нет! — сказала она, покачав головой. — Никогда раньше не видела эту женщину.

Она прищурилась, вглядываясь в своё отражение, потом наши глаза встретились в зеркале, и я поняла, что в ней говорит не слабоумие. Мама прекрасно понимала, что смотрит в зеркало на себя, но сама себя не узнавала. И то и другое было правдой. Теперь я понимаю, каково это, и с годами это становится всё понятней».

• «Тайм-код лица», Рут Озеки
• © «АСТ»

«Дом огней», Донато Карризи («Азбука-Аттикус»)

Новый роман итальянского писателя Донато Карризи — продолжение книг «Дом голосов» и «Дом без воспоминаний» о флорентийском гипнотизёре и психологе Пьетро Джербере, который специализируется на работе с травмированными детьми.

На этот раз пациентом Пьетро становится десятилетняя Эва. Девочка живёт в особняке на холме с няней Майей и домоправительницей. У Эвы есть воображаемый друг, наличие которого тревожит молодую няню — она обращается за помощью к Джерберу, и тот берётся за дело, несмотря на то что сам находится не в лучшем душевном состоянии. По мере общения с Эвой Пьетро выясняет пугающий факт: оказывается, несуществующий приятель пациентки откуда-то знает о враче слишком много.

Книги Донато Карризи издаются в более чем 20 странах мира. Широкую известность автору принесли его детективы «Девушка в тумане», «Девушка в лабиринте» и «Подсказчик».

«— Изгонять воображаемых друзей — не моя специальность, — сказал Джербер, держась за всё ещё открытую дверцу. — Но завтра я заеду к вам, чтобы взглянуть на Эву.

Девушка сперва обрадовалась такому неожиданному повороту, но тотчас же помрачнела.

— Я должна вас предупредить, — начала она, — что воображаемый друг не любит новизны: если что-нибудь не по нём, он отыгрывается на Эве, и я вижу на её теле новые синяки.

Будет нелегко, подумал психолог. Но успокоил Майю.

— В конце концов, он всего лишь ребёнок, — сказал он с улыбкой. — А дети — как раз моя специальность.

Прежде чем такси отъехало, они договорились встретиться на завтра, во второй половине дня.

Майя порылась в карманах синей куртки и вытащила письмо Эвы, которое пыталась вручить доктору, выходя из его кабинета несколько часов назад.

— Хотя писалось оно не для вас, доктор Джербер, думаю, вы заслужили право его прочесть.

Забыв о выдумке, которой Майя пыталась его улестить, Джербер принял дар в виде потрёпанного конверта. Долго глядел вслед удаляющемуся такси, надеясь, что сделал правильный выбор. Прежде чем продолжить путь домой, решил открыть конверт. Он ожидал увидеть рисунок или трогательное послание с грамматическими ошибками — письма такого рода он уже получал не раз.

Но на листке было написано одно-единственное слово, мгновенно затянувшее его в прошлое. Слово это дожидалось его 25 лет.

Аримо».

• «Дом огней», Донато Карризи
• © «Издательская Группа Азбука-Аттикус»

«Юркие люди», Анна Лужбина (АСТ)

Прозаик и психолог Анна Лужбина с особым вниманием ко всем живым существам написала сборник рассказов о людях, которых читатель, возможно, видит каждый день, но не замечает. О людях без искрящихся амбиций, мечтаний о многомиллионном заработке и высокой должности, о тех, кто находится в поиске самого себя и маленькими шагами продвигается к счастью.

В сборнике более 20 историй о таких героях, как бездомный Егорыч, который любит наблюдать за птицами и живёт в канализационном люке, повар Рома, после развода воспитывающий неродного ребёнка, девочка Варя, которая села в машину к незнакомцам, и многих других.

В книге нет положительных или отрицательных персонажей. Её герои — как люди в реальном мире — могут лукавить, ошибаться, не слушаться, но в то же время делать кормушки для птиц, ухаживать за детьми, верить, что у животных больше души, чем у человека.

Анна Лужбина — финалист премии «Лицей» (2023), и «Юркие люди» — первая её книга. До этого она публиковалась в таких журналах, как «Дружба народов», «Знамя», «Этажи», «Новый мир».

«Звёзды в небе — пустота, безвременье. Вдалеке немного огоньков-окон, длинные тени невысоких домов, под ногами — грязь, подвижная и живая. Вокруг медленно ходят лошади с заплетёнными в косы хвостами, овцы, козы, лёгкие люди, невооружённые. Ехать дальше не на чем. Среди голосов людей и животных шумит речка Козубай. Пахнет мокрыми камнями, талым снегом, рыбьей чешуёй. В горах днём лето, а ночью зима. Место для палатки слишком людное, потому опасное. Олень идёт к реке, набирает ледяной воды, видит рядом чьё-то крыльцо и садится на ступеньки. Всё чёрное, он хватает эту черноту рукой: замёрзшее ведро, удочки-ветки, затвердевшая сеть. Рыбацкий, видимо, домик».

• «Юркие люди», Анна Лужбина
• © АСТ

«Бурный XVI век: Габсбурги, ведьмы, еретики, кровавые мятежи», Фрэнсис Вейнс («Азбука-Аттикус»)

Историк Фрэнсис Вейнс написал книгу о переломном XVI веке в Европе, когда на смену Средневековью с охотой на ведьм и определёнными культурными традициями пришла Реформация с кровопролитием, а после нагрянуло Новое время и принесло открытия в сфере науки и множество перемен.

По мнению автора книги, именно этот век считается переходом к эпохе Просвещения, заложившей фундамент современного мировоззрения — смотреть вперёд, а не назад.

Произведение поделено на десять основных частей: «Конец герцогства», «Летний король», «Суровая красота», «Век великих перемен», Imperator Romanum, «Охота на еретиков», «Великий император», «Принц без земли, граф без головы», «Побег из Антверпена», «Дьявол и его друзья».

В каждую из частей входит по несколько глав, в которых писатель ярко и литературно погружает читателя в события времён Карла V, великих художников и инквизиции. Вейнс акцентирует внимание как на известных исторических личностях, так и на обычных людях, давая возможность увидеть картинку происходящего когда-то под разными углами.

«Продажа поддельных реликвий, рьяный блуд духовенства, тысячи незаконнорождённых детей католических священников и папские оргии меркли на фоне бурной торговли индульгенциями. Согласно церковному учению, тот, кто нарушал моральные принципы, установленные церковью, совершал грех. Согрешившая паства шла на покаяние к священнику, который мог отпустить грехи и освободить от искупления вины либо назначить наказание для искупления вины. Искупить вину можно было, например, приняв участие в крестовом походе или пожертвовав на строительство часовни или церкви. Документ об отпущении грехов назывался индульгенцией. В 1476 году папа Пий IV разработал настоящую бизнес-модель для торговли индульгенциями. С этого момента верующих призывали покупать индульгенции для искупления грехов как живых, так и умерших христиан.

Приобретение индульгенции служило гарантией сокращения срока искупления грехов в чистилище, месте временного пребывания души до того, как она попадала в рай. Покупатели полных (и, следовательно, более дорогих) индульгенций могли рассчитывать на то, что сразу попадут куда нужно».

• «Бурный XVI век: Габсбурги, ведьмы, еретики, кровавые мятежи», Фрэнсис Вейнс
• © «Издательская Группа Азбука-Аттикус»

«Фабрика счастливых граждан. Как индустрия счастья контролирует нашу жизнь», Ева Иллуз, Эдгар Кабанас (АСТ)

Это книга — не мотивирующее пособие, а социальное исследование на тему того, как феномен позитивной психологии влияет на корпорации, политические доктрины и социнституты. Как в «Предисловии» пишет доктор философских наук, профессор Александр Павлов, авторы книги описывают трезвый взгляд на фразы «не грусти» или «будь счастливым». Взяв в руки книгу, читатель узнаёт, как именно появилось понятие позитивной психологии и каким образом оно стало формой контроля над сознанием людей.

Написали научное произведение Ева Иллуз и Эдгар Кабанас. Иллуз — директор по исследованиям EHESS в Париже и преподаватель социологии в Еврейском университете Иерусалима. Её работы в последние годы активно переводятся на русский язык. Эдгар Кабанас занимает должность научного сотрудника по изучению талантов в Университете Камило Хоче Села, а также работает соредактором серии издательств Routledge.

«Без всяких сомнений, сегодня счастье является в высшей степени политическим понятием, и в англосаксонских культурах оно было таковым по крайней мере с начала Нового времени. Это подтверждают как экономисты счастья, так и позитивные психологи, которые считают, что счастье имеет как политические, так и экономические и социальные последствия. Как доказывает Эшли Фроули, почти 40% работ позитивных психологов содержат выводы, влияющие на политические меры. Однако они неохотно признают, что у исследований и у внедрения счастья могут быть политические и культурные подоплёки: за научным изучением счастья и его политическим, экономическим и социальным применением может стоять идеологическая повестка дня, а также культурная предвзятость. Исследователи счастья пытаются избежать любых культурных, исторических или идеологических постановок вопросов, придерживаясь дихотомии «наука/ценности» и настаивая на том, что научный подход не позволяет нагружать их определение счастливого человека моральными принципами, этическими предписаниями и идеологическими ценностями. Тем не менее это явно контрастирует с той тесной связью, которую счастье поддерживает с основными индивидуалистическими допущениями и этическими требованиями, характерными для неолиберальной идеологии».

• «Фабрика счастливых граждан. Как индустрия счастья контролирует нашу жизнь», Ева Иллуз, Эдгар Кабанас
• © АСТ

Источник