«На элемент нужно идти злым»: Муравьёва — о четверном сальхове, визуальном контакте, спортивной одежде и новых ролях

Из-за внутренней нервозности на соревнованиях порой тяжело уснуть, мысленно не откатав нужную программу несколько раз. Об этом в интервью RT рассказала Софья Муравьёва. А вот во время участия в шоу, по словам фигуристки, выступление в радость, но при этом накапливается усталость из-за постоянных переездов, а также отсутствия тренировок. Помимо этого, вице-чемпионка России поделилась, как настраивается на элементы ультра-си, объяснила, почему предпочитает спортивную одежду и ответила, сколько времени тратит на причёску и макияж.

• РИА Новости
• © Александр Вильф

— Когда вы стали второй на чемпионате России в Челябинске, ваш тренер Евгений Плющенко сказал: «Соня в тяжёлой борьбе завоевала серебряную медаль». Сейчас, когда прошло время и улеглись эмоции, как считаете, взяли серебро или уступили золото?

— После старта было ощущение, что для себя я, конечно же, выиграла. Потом начала анализировать ошибки: что не сделала, где нужно было додержать… Сейчас, наверное, скажу, что проиграла.

— Вас воспринимают как фигуристку одного образа, но знаю, наставники работают над тем, чтобы придумать какую-то собственную фишку, стиль.

— У нас уже имеется эта фишка. Я имею в виду программу. Мы должны были её ставить в нынешнем сезоне, но потом решили: поставим в следующем. Уверена, её оценят.

— До того не было мыслей сделать на льду нечто совершенно для себя нехарактерное, неожиданное? Показать в каком-то ином образе?

— У меня давно есть такие мысли. Но это секрет.

— Почему?

— Потому что никогда не рассказываю о новых программах. Мне нравится, когда они становятся сюрпризом. Плюс в любой момент всё может поменяться. Скажу о чём-то, а потом получится иначе, и все будут считать, что я соврала.

— Да и желания не исполняются, если раньше времени сказать о них вслух.

— Это точно. У меня, кстати, всегда так, с детства. Помню, должна была поехать на соревнования какие-то крутые, так радовалась, что впервые в жизни в Санкт-Петербург попаду, — на каждом шагу об этом всем говорила. И никуда не поехала. Сейчас даже не помню, почему так получилось, но расстроилась тогда ужасно.

— А вообще, какие программы вам ближе — лирические, где есть сюжет, или танцевальные?

— Я ещё никогда не катала танцевальные. Но и такая идея тоже у нас имеется. Очень классная. Надеюсь, поеду на турнир шоу-программ, и там будет возможность показать себя и с этой стороны тоже.

— Вы одна из немногих фигуристок, прыгающих тройной аксель и четверной сальхов. Такие элементы способны принести удовольствие, или это всегда тяжёлая работа?

— Сальхов поначалу воспринимался очень сложным. На него уходило много энергии. Да и физических сил тоже. Для того чтобы выполнять подобные прыжки, себя надо разгонять эмоционально. Ты должен идти на элемент с таким… злым настроением. Чтобы он получился.

— Совершенно не представляю вас злой.

— Когда прыгала сальхов, была такой. Это постепенный процесс. Хочешь прыгнуть, заходишь, падаешь, начинаешь нервничать: почему не получилось? Опять заходишь — опять не получается. Снова злишься. Разозлилась как следует — и прыгнула.

— Получается, вас надо искусственно злить перед выступлением, чтобы шанс сделать удачную попытку был выше?

— Да. На чемпионате России перед короткой программой, когда выходила на лёд, я была очень злой. На аксель.

— А надо было злиться на дорожку шагов?

— Нет. Надо было — на аксель, а потом уже выкинуть его из головы и успокоиться. Я же не успокоилась и не сумела сконцентрироваться. На тренировку перед произвольной выходила уставшая плюс сама себя накручивала: всё болит, сейчас на старт, опять с дорожки упаду, слайд не сделаю… Потом как-то заставила себя настроиться, появилась энергия.

— У многих до сих пор в памяти сидит слайд, на котором в Казани во время этапа Гран-при упала Камила Валиева. Это настолько проблемный элемент?

— Смотря какой слайд. У меня это проезд на колене. Я раньше делала его только в одну сторону, но в произвольной мы поставили в другую. Слайды бывают очень сложные. Мы обычно начинаем учить новые элементы в самом конце тренировки, когда лёд уже закатанный. На нём не так сильно разгоняешься, соответственно, проще держать равновесие. А на соревнованиях идеальное покрытие, по которому скользишь значительно быстрее. Можно не удержаться.

— Какой из прыжков даётся вам физически сложнее, тройной аксель или четверной сальхов?

— Четверной. Когда прыгаешь аксель, важно поймать ощущение, что тебе удобно. Ты должен сам это почувствовать. Перед выступлением в Челябинске мне это очень хорошо удалось.

— Наверное, страшно идти на прыжок, понимая, что до того в сезоне не случалось ни одной удачной соревновательной попытки?

— Перед короткой почему-то была уверена в себе. У меня как будто вот такой огромный рюкзак с энергией за плечами висел. Видимо, это и повлияло на падение на дорожке. Захлестнуло меня, наверное. Потом опять были шаги, ехала и думала: только бы не упасть ещё раз, только бы не упасть. И чуть не упала, кстати.

— Вариант с двумя акселями в произвольной вы с Плющенко обсуждали?

— Я не так много тренировала его в прокатах. Евгений Викторович предлагал откатать программу с парой трикселей уже в Челябинске на тренировке, но я была не в том состоянии, чтобы прыгать два. Перед выходом на лёд, когда уже стояла на коньках, тренер ещё раз спросил: «Ну что, с одним?» Ответила: «Да, с одним. Не хочу падать, хочу откатать чисто». Он мне: «Правильное решение».

— Что значит понятие «потерять прыжок»?

— Он просто перестаёт получаться. Вроде делаешь всё то же самое, но ничего не выходит. Перед Кубком Первого канала в прошлом году я неделю валялась. Со всего. Тренеры даже предполагали, что мне может быть тяжело прыгать из-за того, что якобы много вешу. Хотели снять меня с соревнований, но в последний момент настояла на том, чтобы этого не делать. В итоге получились, мне кажется, лучшие прокаты за сезон.

— Насколько для вас тяжело постоянно держать себя в правильном весе и питании?

— Вообще не сложно.

— Неужели не приходилось просыпаться с мыслью: «гамбургер хочу»?

— А я его съем в воскресенье. Если захочу, конечно. Я всегда прихожу после воскресенья в плюсе. Либо килограмм, либо полкило. И мне легко прыгать. На следующий день скидываю всё, что набрала, и опять становится тяжело.

— Зачем тогда держать вес?

— Чтобы быть красивой. Мне нравится, когда я худая. Приятно на себя смотреть, приятно чувствовать себя лёгкой и тонкой. Нравится, что делают комплименты по этому поводу. Приятно же?

— Какое количество лишних килограммов становится заметно в зеркале?

— Не знаю. Вообще не помню, чтобы переходила критическую черту. Даже летом, когда был месяц отдыха, мы уехали в Дубай, и я вообще не каталась, похудела на 2 кг. Все мышцы ушли, ноги были, словно водичка, несмотря на то что очень много ходила, по 18 тыс. шагов в день. Хотелось обойти весь «Дубай-молл». Пять дней там гуляла.

— Любите ходить по магазинам?

— Очень. Спортивного всего там накупила.

— Неужели не устаёте от того, что жизнь проходит в основном в спортивной одежде?

— Мне нравится этот стиль. В вечернем чувствую себя не в своей тарелке.

— Удивили. Вы красивая девушка, у вас прекрасная фигура, которая позволяет преподнести себя публике не только на льду.

— Пока мне хочется ходить так, как нравится и удобно. Хотя сейчас я уже выбираю в магазинах не только спортивную одежду. Наверное, мозгами немного расту в этом плане.

— Где вам больше нравится выступать, на соревнованиях или в шоу?

— На соревнованиях всё очень нервозно. Ложишься спать перед стартом, закрываешь глаза и автоматически в голове начинаешь прокатывать программу, которую предстоит исполнить. У меня так всегда бывает. Прокатываю её несколько раз и только потом засыпаю. Ещё случается, садишься в автобус, смотришь в окно и опять начинаешь думать: как сейчас разомнёшься, как много там будет народу. А шоу — это радость, все друзья.

— На что вы обращаете внимание, когда катаетесь? Или в данный момент для вас никого вокруг не существует?

— Публику не вижу, но чувствую. Тренеров тоже. В Челябинске только раз заметила их в короткой программе — в конце дорожки, после падения. А вот на судей смотрю постоянно. Помню, на этапе Гран-при в Казани стояла в начальной позе и долго-долго смотрела на одного.

— Как много времени вам требуется, чтобы запомнить на льду новую роль, выступая в шоу?

— Когда идут какие-то общие шаги, бывает легко это сделать. А порой постоянно у всех спрашиваю, что исполнять дальше. Но вот собственный номер долго не могу запомнить.

— И как справляетесь?

— Снимаем его на видео, потом я беру телефон на лёд, включаю просмотр и катаюсь по рисунку. И так несколько раз подряд.

— Перед национальным первенством вы ни разу не выступали в шоу, если правильно помню.

— В преддверии этапов тоже отказалась. У нас есть шоу, которые идут три дня подряд в разных городах. Получается, приезжаешь куда-то рано утром, весь день репетируешь. Красишься, причёсываешься, разминаешься, выступаешь. Потом быстро-быстро одеваешься, прыгаешь в автобус — и едешь в другое место. На следующий день всё повторяется. Времени на то, чтобы потренироваться в таких поездках, нет вообще. Не тот свет, много народу, лёд закатан. Мне сложно восстановиться после таких путешествий. А вот шоу вроде «Русалочки» я обожаю. Как и «ВТБ Арену».

— Знаю, все ваши костюмы шьёт мама. А на соревнования она с вами ездит?

— Да. Только дважды пропустила их. Это случилось во время пандемии коронавируса, когда не разрешалось брать близких с собой.

— Без мамы тяжело выступать?

— Сложно. Она мне всегда помогает делать причёску. Там требуются две пары рук. Я заплетаю волосы с одной стороны, потом мама их держит, а я заплетаю другую. Мама эти две косы соединяет, делает хвост или пучок. Пучок я сейчас могу соорудить сама, но на тот момент не умела. Помню, на юниорском этапе Гран-при в Словакии мне помогала Вероника Жилина. Потом мы ездили в Линц, там просила помочь Настю Мухортову. Мы с ней очень давно знакомы.

— А кто занимается вашим макияжем?

— Вот с этим мне повезло. Сама всё делаю. Начала краситься на первых контрольных прокатах. Туда маме, кстати, тоже было нельзя. По часу стрелочки рисовала. Я просто настолько перфекционист, хотела, чтобы они были идеально ровные. На самом деле ненавижу, когда меня красит кто-то чужой. Все гримёрные техники я давно освоила, к тому же знаю, что со всем справлюсь быстрее.

— В каком цвете вам было бы невыносимо видеть себя на льду?

— В ярко-ярко зелёном. Не особо люблю такой.

— Представьте себе грандиозный волшебный бал, на который безумно хочется пойти. В каком платье предстанете?

— Наверное, в ярко-синем. Такое у меня в «Русалочке». Мама шила.

— К Спартакиаде сильнейших не планируете сменить какой-либо из соревновательных костюмов?

— Как-то уже меняла платья по ходу сезона, мне нравится эффект новизны. Просто сейчас у мамы было очень много работы. Перед премьерой «Русалочки» она трое суток не спала, переделывала чёрные платья для групповых номеров. А так она из спортсменов никому больше не шьёт.

— То есть это такая принципиальная позиция: у меня одна дочка, я одеваю только её и никого больше?

— Именно!

Источник