«В мире не хватает взаимной любви, заботы и внимания»: Мила Комракова — о танцевальном кино и аргентинском танго в РФ

Мила Комракова — постановщица короткометражного танцевального кино, лауреат международных смотров, обладательница награды за лучшую режиссуру фильма «Стена» Малого кинофестиваля Global Short Film Awards в Каннах в 2023 году. В интервью RT постановщица рассказала, почему в своём творчестве выбрала этот жанр, а также порассуждала о проблемах короткометражного кино и популярности аргентинского танго в России.

• © Пресс-служба Милы Комраковой

— Мы встретились с вами накануне Международного дня танго, который отмечается 11 декабря. Расскажите, как вы пришли к танго и почему выбрали именно его для своего творчества?

— На самом деле судьбоносное знакомство с танго произошло благодаря моей поездке в Аргентину. Собираясь в эту страну, я решила, что смогу выучить аргентинское танго за три недели, взяла где-то шесть-семь индивидуальных уроков (я тогда не знала, что танго нужно учить всю жизнь), и мы поехали. В какой-то момент в поездке я сообщила всем, что собираюсь пойти на милонгу — так называются вечеринки танго. Мне решили составить компанию пять-шесть человек из нашей группы. Всем настолько понравилось, что на следующий день уже на другую милонгу со мной отправилась вся группа — 15 человек. Это было феерично, там умудрились потанцевать и те, кто никаких уроков не брал.

Мне танго легло на сердце, я вернулась в Санкт-Петербург и начала изучать его. И где-то через год у меня стали появляться в голове сценарии танцевальных фильмов, которые требовали воплощения. Первый фильм «Танго в сумасшедшем доме» (я его даже фильмом не назвала бы) я сняла на музыку Шнитке «Жизнь с идиотом». Двое моих знакомых, непрофессиональных танцоров танго, согласились репетировать и попробовать экранизировать этот сценарий. Мой друг, который много лет проработал на «Ленфильме», помогал нам, подсказывал, сделал декорации. Другой друг снял этот фильм. И, как ни странно, зрителям работа понравилась. Я воодушевилась и начала искать киностудию, которая была бы готова снимать мои фильмы. Нашла, и не одну, но мне не понравился их подход к работе. Я продолжала искать и наконец познакомилась с оператором Славой Казанцевым, который создал свою киностудию Domino Effect. Но весь кайф был в том, что он тоже учился танцевать танго, поэтому ему стали интересны мои проекты и мы начали работать вместе. На сегодняшний день мы сделали восемь фильмов, три я снимала с другими операторами. Слава и его студия вдохновились идеями танцевального кино, потому что бесконечные сериалы и рекламы — это деньги, конечно, но всем хотелось какого-то глотка свежего воздуха. И наши проекты дали возможность вздохнуть.

— У вас было ощущение какой-то предрешённости, когда вы к этому шли? 

— Я часто думаю о том, что я не выдумываю эти сценарии, они просто приходят, как данность. Мне иногда кажется, что я какое-то передаточное звено, я просто транслирую в мир определённые идеи. Я постепенно, общаясь с кинематографистами, начала обучаться кино, потихоньку расти, а наши фильмы стали получать призы на международных фестивалях, то есть они были людям интересны.

Сейчас танцевальное кино становится всё популярнее в мире, а кинофестивалей, на которых представлены такие фильмы, становится больше. Например, мой фильм «Стена» в этом году получил сразу несколько наград на Малом кинофестивале Global Short Film Awards в Каннах. Картину признали лучшим танцевальным фильмом года, а меня — лучшим режиссёром. «Вкус ночи» одержал большое количество побед на международных кинофестивалях, включая Global Short Film Awards, не менее интересной стала победа на Вампирском фестивале в Трансильвании. Полученная там награда тоже необычная — осиновый кол, с одной стороны позолоченный, а с другой — «окровавленный». 

• © Пресс-служба Милы Комраковой

— А вы до аргентинского танго не занимались ни другими танцами, ни кино?

— Нет. Я много лет занималась постановкой разных театрализованных корпоративных праздников. До кино мне тогда не было дела. Но танго вдохновило меня показать людям всю его необыкновенную красоту.

— Занимались танго с кем-то из известных тренеров?

— Конечно, я занимаюсь до сих пор у Себастьяна Арсе. Он один из самых популярных танцоров в истории аргентинского танго, это человек-легенда, один из создателей направления нуэво. Я продолжаю у него заниматься, его уроки — это всегда какие-то открытия. Но я занимаюсь и у других учителей. Например, у многократного призёра чемпионата мира по танго, абсолютной чемпионки России и вице-чемпионки Европы Марии Мариновой, она, наверное, самая известная тангера в России и обладательница всевозможных наград, удивительная девушка, которая снялась у меня уже в четырёх фильмах. Занимаюсь также у одного из ведущих танцоров аргентинского танго в России, призёра и шестикратного финалиста чемпионата мира по танго, многократного финалиста чемпионата Европы Андрея Панфёрова, а также у других великолепных танцоров — Лёши Мироненко, Егора Завадского, Дениса Басюка. Для меня танго — это ежедневное совершенствование и огромное удовольствие.

— Какое место у аргентинского танго сегодня в России? Насколько оно популярно и перспективно?

— Я считаю, что недостаточно популярно. Наверное, сальса, бачата сейчас пользуются большим успехом, потому что там более молодёжная аудитория, она более свободная, задорная. Для обучения этим танцам достаточно два-три урока — и можно уже выйти и потанцевать. В целом это хорошо, так как облегчает для многих путь в танцы. Танго же требует более глубокого и серьёзного погружения. Не у всех есть на это силы, время, возможности и так далее. Во всём мире в целом танго популярнее, чем в России, хотя и в нашей стране сейчас можно отметить рост интереса к этому танцу. И конечно, чем больше у нас будет развиваться танго, тем лучше, потому что танго несёт взаимопонимание между людьми, а нам этого в мире очень не хватает — взаимной любви, заботы и внимания.

— Расскажите, в чем особенность сторителлинга в танцевальных историях?

— Я рассказываю истории языком пластики. Для меня жест может быть более выразительным, чем слово. Жест обладает особой силой, транслирует очень большое содержание. Если подумать, сначала люди общались с помощью жестов, и только потом появилась речь, поэтому для меня это не менее сильно, чем слово. Мы не снимаем то, что уже много раз люди танцевали, то есть не снимаем танго в чистом виде. Мы всегда что-то изобретаем, потому что хочется, чтобы в фильме было нечто необычное, то, чего люди ещё не видели. Когда я выбираю историю для фильма, главное — точно попасть в стилистику танца, понять, какими жестами, движениями мы будем выражать то, что нам нужно показать зрителям, — отчаяние, любовь, задумчивость, всё что угодно. Если мы это точно подберём по движению, то попадём в цель, если нет — зритель просто ничего не поймёт.

— В совсем коротких фильмах есть какая-то одна история, одна пара, что позволяет за это время раскрыть сюжет. А в более длинных появляются новые люди, дополнительные линии. Не возникает ли желания добавить слов?

— Я бы не сказала, что мы часто что-то добавляем. Кроме фильма «Стена», в основном это два или три персонажа и взаимодействие между ними. Но вообще, не хочется стоять на месте, хочется менять персонажей, взаимоотношения, стиль съёмки. Например, наш фильм «Путь к истине» снят совершенно по-другому, в немного клиповом варианте. Мне нравится снимать в разных стилях, чтобы была возможность каждый раз давать людям что-то новое.

— Массовому зрителю может быть интересен такой формат?

— Массовому зрителю гораздо интереснее, чем тем, кто танцует. Самые плохие зрители — танцующие. Начинается: «Я не люблю Иванова, люблю Петрова, я не люблю такой стиль, люблю другой, а вот это она вообще неправильно танцует». Самые хорошие зрители — которые не танцуют. Они это воспринимают как цельное произведение, фильм, у них нет желания разбирать по косточкам танцоров и содержание танца, им интересна сама фабула.

Я верю, что формат короткометражного кино будет всё более популярным у массового зрителя. Я внимательно наблюдаю за тем, как воспринимают моё кино зрители. Некоторые люди, которые до просмотра считали танцевальное кино неинтересным, потом приходят и говорят, что им открылся новый мир. Эти слова я слышу очень часто. Сейчас я только приехала из Уфы, где у меня был показ. Пришла аудитория, которая никогда раньше подобное не смотрела, и все зрители были в восторге, до сих пор я получаю сообщения: «Вы гений, человек с большой буквы, вы открыли нам новый мир». Для меня это означает, что мы делаем нужное дело.

• © Пресс-служба Милы Комраковой

— Как строится работа над такими фильмами? Вам пришла идея, вы пишете сценарий сами, потом идёте к хореографу или сразу вместе работаете?

— Я иду вовсе не к хореографу, а к оператору, и мы определяем, как снимать, можно ли так, как это задумано. Например, фильм «Стена» изначально мы хотели снимать на обычной стене на улице, но в процессе подготовки поняли, что это невозможно. Пришла идея снимать в павильоне с электронной стеной, но тогда возник вопрос: а что делать с декорациями? Строить настоящую улицу? В результате мы остановились на концепции, что это будут минималистические декорации, которые дают старт воображению. Серая стена — серая действительность, бар — локация, где можно забыться, скамейка — место для размышлений. Также мы решили добавить в фильм две движущиеся вещи: машину и мотоцикл, которые связывают нас с другой Вселенной.

— У вас снимаются только профессиональные танцоры?

— Я ставлю очень высокие планки, поэтому мне нужны танцоры, которые смогут танцевать так, чтобы у всех сердце замирало. Таким человеком может быть только серьёзный профессионал. Конечно, мы отбираем танцовщиков, которые подходят на роли, имеют определённую харизму и актёрские навыки. Это далеко не каждому дано. Балетные танцовщики умеют играть, потому что они участвуют в спектаклях, в которых проживают какие-то роли. Танцовщики танго просто танцуют, они не приучены быть актёрами. Но некоторые из них начинают брать уроки актёрского мастерства, чтобы хорошо сыграть в фильме.

— Вы рассматриваете возможность снять полнометражный фильм? Он может быть тоже о танцах?

— Конечно, есть даже в работе сценарии сериалов. Всё упирается в финансирование. Например, у меня сейчас прекрасный проект под названием «Кукловод», он мне очень нравится. Это большой проект для 50 танцоров, с хронометражем минут на 40. К сожалению, у меня нет возможности снять его самой, и для того, чтобы это стало возможным, я ищу инвесторов и спонсоров. Я бы, конечно, сняла ещё много чего и более масштабного. Хотя не могу сказать, что если фильм больше, то он лучше, нет, это просто каждый раз новая задача.

• © Пресс-служба Милы Комраковой

— А у вас есть любимые фильмы о танцах?

— Когда-то были сняты изумительные, роскошные фильмы «Анюта» и «Галатея» с нашей величайшей звездой, женой и партнёршей Владимира Васильева Екатериной Максимовой. Очень жаль, что эти картины сейчас практически не показывают, потому что это действительно шедевры кинотанца.

В своё время был очень интересный фильм «Бал» Этторе Сколы, его обязательно нужно посмотреть всем, кто занимается танцами. Это танцевальный фильм, в котором ничего не говорят, но перед зрителями проносится весь XX век. А ещё был такой знаменитый режиссёр Карлос Саура, он снимал игровые картины, в которых танец имел огромное значение, например «Кармен». Думаю, что эти фильмы и зародили во мне любовь к танцевальному кино. Также мне нравится фильм про Пину Бауш, легендарную личность, она сделала многое, что другим даже не приходило в голову, и проект о ней получился очень интересный.

— Каково сейчас положение короткометражного кино в России? Какие у него перспективы и зачем авторам его снимать?

— Короткометражное кино остаётся на сегодняшний день необычным жанром, причём с каждым годом его популярность растёт. Но здесь есть проблема с тем, что у такого кино нет прочной финансовой поддержки. Когда я езжу на различные кинофестивали, то знакомлюсь со многими талантливыми людьми, слышу от них интересные мысли, решения, но всему этому не хватает финансирования для того, чтобы сделать это грамотно. Поэтому, пока серьёзные инвесторы не придут в короткометражное кино, оно не будет сильно развиваться, без вложения денег это невозможно. Почему вкладывать деньги в такое кино перспективно? Если речь об интересном произведении, то такой фильм обязательно найдёт зрителя и монетизируется.

Короткометражное кино — это часть нашей сегодняшней жизни, и такие фильмы востребованы в интернете, потому что люди часто не хотят смотреть часами одно и то же, им хочется разнообразного контента в условиях нехватки времени. Но всё-таки в нашей стране интереса к короткометражным фильмам ещё недостаточно, хотелось бы, чтобы было больше.

Источник